Не прекращай меня любить

Эпилог

    Ирина выбежала из зала, чуть запыхавшись и рыская вокруг в поисках Антона.
Вместо него на глаза попалась парочка других знакомых.
— Дим! — позвала девушка, подбежав ближе. — Где они?
      Вместо ответа стоявший рядом Серёжа явно указал на дверь ближайшего кабинета и усмехнулся. Сразу же вслед за этим жестом из класса донёсся резкий звук разбившейся керамики.
— Что это? — Ира удивлённо уставилась на дверь, подавляя желание зайти внутрь.
— Очевидно горшок, — вздохнул Позов, скрестив руки на груди и облокотившись на стену.
— Так, я ничего не понимаю, — Кузнецова упёрла руки в бока, переводя взгляд с Димы на Серёжу.
— Что ж тут непонятного? — удивился Матвиенко, улыбаясь уголками губ. Он подошёл вплотную к Позову и прислонился к его плечу. Про себя Ирина отметила, что обычно не жалующий прикосновения Дима спокойно отреагировал на близость с парнем.
— Мирятся.
— Мирятся? — переспросила девушка, нахмурив брови, и услышала, как, будто в подтверждение слов Серёжи, за дверью разнёсся ужасный грохот.
— И очень бурно, — пробубнил Позов, с трудом подавляя улыбку, которая так и просилась наружу.
      Из кабинета вновь стали доноситься звуки, но на этот раз из-за них покраснела вся троица. Стоны, перемешанные с шуршанием одежды, рычанием, падающими на пол предметами, большими и маленькими.
— Может, нам уйти? — Ира оглянулась на вход в актовый зал, откуда доносилась музыка, громкая, но не достаточно, чтобы стоящие вблизи класса не слышали подробностей в нём происходящего.
— Ага! А если к ним кто-нибудь зайдёт? Готов поспорить на что угодно, что они не закрылись, — быстро отреагировал Дима.
— Что вот за люди? Ни стыда, ни совести, — сетовал Матвиенко. — Может, я тоже хочу в классе каком-нибудь закрыться и…
— Так иди к ним, — Позов слегка отстранился от жмущегося парня.
— Не, я, может, с тобой хочу, — Серёжа боднул его в плечо. — Подождём, как они закончат, и…
— Я пойду, — парень снова был перебит, но на этот раз побледневшей Ирой. — Я, конечно, знаю, что вы… Но всё равно лучше уйду.
— Да, не порть психику. До скорого, — попрощался Дима и махнул рукой удаляющейся девушке.
***
— Арс, это очень плохая идея, — Антон сидел на кровати в своей комнате, уперев локти в колени, прижимая ладони к подбородку. Попов стоял рядом, прижимаясь спиной к тумбочке.
— Мы же уже сто раз всё обговорили! Хватит паниковать, — Арсений подошёл вплотную и опустился на колени, обхватывая руками запястья парня. — Она поймёт.
— А если нет? — Шастун прикрыл глаза, начиная трястись. — Если она расскажет отцу?
Меня же сбагрят в монастырь! Или заживо закопают в огороде вместо удобрения.
— Уйми свою фантазию, — посоветовал Попов, обнимая парня за плечи, прижимаясь ближе к нему, упираясь лбом в его шею.
— Не могу, — прошептал Антон в волосы Арсения, сжимая его рубашку на спине.
— Придётся постараться.
      Попов легко коснулся губами шеи парня, осторожно целуя нежную кожу, поднимаясь выше. Воздух с шумом вырвался из груди Шаста. Арс медленно провел рукой по его щеке и поцеловал в губы, заставляя вздрагивать от удовольствия.
— Так нужно, ты же знаешь, — Попов отстранился, положив руки на колени юноши.
Звонок в дверь не позволил Антону возразить.
— Боже, — Шастун сглотнул, ухватившись за плечи Арсения.
— Это моя мама, — Попов в последний раз поцеловал парня и поднялся на затёкшие ноги.
      В коридоре послышались женские голоса. Антон вскочил с места, широко раскрытыми глазами глядя на дверь.
— Ты готов? — Арсений сжал ладонь парня, ведя к двери.
      Шастун неуверенно, но согласно качнул головой и прошёл в коридор, утешая себя тем, что, если бы отец не уехал в командировку, всё было бы куда хуже.
***
— Очень рада, что наши мальчики дружат, — мать Антона суетилась вокруг стола, постоянно кому-то что-то подкладывая. — Ну, знаете, когда Илюша Макаров закончил школу, я переживала, что Антон не найдёт себе компанию, но Арсений очень удачно перевёлся в наш класс.
      Шастун закатил глаза, услышав про Макара, а женщина, ничего не заметив, потрепала его по волосам и села напротив матери Арса.
— Мы, собственно, за тем и собрались, чтобы обсудить их отношения, — улыбнулась та так мягко, как только могла, начиная заведомо неловкий разговор.
— А что же тут обсуждать? — удивилась мама Антона. — Пусть дружат себе. Лишь бы наркотики не употребляли.
— Да, это верно, но ребята не просто дружат, — настаивала женщина.
      Из руки Антона на стол выпала вилка, сердце бешено забилось в груди, а глаза готовы были вылезти из орбит. Ему очень хотелось проследить за реакцией матери, но в то же время он до жути боялся увидеть на её лице гнев или разочарование.
— Что Вы имеете в виду? — нахмурилась она, уставившись на мать Арсения. Та вздохнула и медленно, словно боясь спугнуть зверя на охоте, произнесла:
— Арсений и Антон встречаются. Сразу хочу сказать, что в этом нет ничего плохого. Вам не стоит переживать.
      Шастун уставился на свои руки, теребя кольца. Кровь била в ушах, мешая сфокусироваться на разговоре. Нога Арсения задела его под столом, привлекая к себе внимание, и парень встретился взглядом с чистым омутом голубых глаз, смотрящих с пониманием и толикой жалости. Антон будто слышал голос парня, утопая в двух океанах:
«Всё будет хорошо. Только смотри мне в глаза, и всё будет хорошо».
      Смех с характерным шумом разорвал ткань молчания на мелкие ошмётки.
Напряжение, повисшее со словами об отношениях, удвоилось, ибо смех был нервным и неправдоподобным.
— Что Вы такое говорите? Какая чушь! — мать Антона облокотилась на спинку стула и переводила взгляд с одного гостя на другого, ни разу не посмотрев на сына.
— Это не чушь, — вмешался Арсений.
— Помолчите, молодой человек, я обращаюсь не к Вам, — грубо прервала его женщина. — Вы пришли сюда, чтобы надо мной насмехаться? Какой вздор! У моего сына есть девушка.
— Была, — поправил Антон.
— Допустим. Это не так важно…
— А сейчас у меня есть парень, — Шастун упрямо смотрел на мать, отстранившуюся подальше от сына.
— Что ты такое говоришь? — удивилась она, глядя на него, как на предателя.
— Мы, с Арсением, вместе, — попытался объяснить Антон.
— Нет, нет, нет! — женщина подскочила на месте, отошла от стола и, качая головой, как болванчик, направилась в сторону коридора.
— Мам, — попытался удержать её Шастун, но мать Арсения его остановила, направившись следом за женщиной.
— Давай я попробую.
      Ближайшие десять минут были для Антона сущим мучением. Попов пытался его поддерживать, держа за руки, прижимая за плечи к себе. Мать отреагировала именно так, как Антон предполагал. И он радовался хотя бы тому, что отца поблизости не было.
      Время тянулось слишком медленно. Шастун изо всех сил старался не прислушиваться к разговору за стеной, но вновь и вновь до его ушей доносились мамины всхлипы и выкрики. Попов сжимал его ладонь, стараясь успокоить.
      Наконец, мать Арсения вернулась на кухню, произнося:
— Я сделала всё, что могла, — она положила руку на плечо Антона. — Теперь твоя очередь. Поговори с ней.
      Шастун качнул головой, в последний раз сжав ладонь Попова, и поплёлся в зал, где на диване, схватившись за голову, сидела его мать. Парень застыл в дверном проёме, не в силах пройти дальше. Тишина ощутимо сгущалась.
— Мам, — каждый раз, когда Антона охватывало волнение, он не мог закончить свою мысль, хотел сказать, но в голове всё путалось. Так случилось и сейчас. Юноша пытался выразить всё, что лежало на сердце, но не мог. Язык непослушно ворочался во рту, отказываясь говорить что-либо членораздельное.
— Это всё правда? — женщина повернула голову, прикрывая ладонью рот и с вопросом глядя на сына.
— Да, — на выдохе промолвил парень, чувствуя, как внутри всё стынет.
— Не смей говорить отцу, — женщина надавила пальцами на веки, произнося негромко и мягко, — он не поймёт.
— Я знаю, — согласился Антон. — А ты? Ты поймёшь?
— Я? — переспросила мать. — Разве это что-то изменит? Ты же любишь этого мальчишку?
— Люблю. — Подтвердил парень, чувствуя облегчение, растекающееся по всему телу от спокойного, смиренного тона женщины.
— Тогда нет смысла с тобой спорить. Ты взрослый мальчик, — она встала с дивана и подошла к сыну. — Ты сам можешь решить, кого любить. — Женщина улыбнулась и поправила рукой волосы, спадавшие на лоб парня. — А если Арсений хоть наполовину такой же разумный, как и его мама, то я точно не буду против.
      Антон ухмыльнулся, склонив голову на плечо матери, чувствуя, как её нежные руки смыкаются у него за спиной в теплых объятиях.
— Я люблю тебя таким, какой ты есть, — заверила она его. — А сейчас нужно вернуться к гостям. Кажется, нам предстоит неловкий и долгий вечер.
      Женщина снова усмехнулась и обошла Шастуна, возвращаясь на кухню. Парень поспешил за ней, не веря тому, что только что произошло, не веря своему счастью.