Сюмейе Коч Ветреный/Hercai/Meftun

КНИГА 2. ГЛАВА 1. И РОДИТСЯ НОВЫЙ ДЕНЬ.

Небо, словно похитив оттенки черного из самых недр земли, взамен похоронило

в ней отголоски беззвучной боли, неслышных стонов и чистой бескорыстной мольбы.

Снег, легким перышками спадая с небес на землю, в своей невинной чистоте даже не

предполагал, что стоит ему только коснуться земли, как от его былой невинности не

останется и следа. Сухие, обнаженные ветки деревьев тряслись на холодном ветру, на

фоне такого не ласкового неба... Но вот Стамбул... он был таким безмятежным.

И вот посреди этого самого безмолвия человек... израненный человек... тот, кто

ждал... ждал, чтобы погас пожар, пылающий в его безрассудном сердце... ждал,

чтобы эта непередаваемая боль прошла... чтобы его руки вновь были пропитаны

запахом любимой женщины. Этим человеком был никто иной, как Миран.

Его плоть была будто во мраке... в абсолютно безмолвном мраке, словно эта

самая обессиленная плоть затерялась и не могла выйти из большого темного

лабиринта. Он не мог пошевелиться. Всё что он сейчас мог видеть... всё что он мог

сейчас слышать - это только полная темнота, это только глухая темная пустота.

Каждая частичка его тела болела. У него будто язык парализовало... будто кто-то

запер в глубокую темницу все известные ему слова... его губы словно предпочли

предать его... Он молчал.

И как ему теперь быть...как поведать ей... как прошептать о том, как всего

его разрывало на части ее отсутствие в его жизни... каково это ощущать боль от

этого «ее отсутствия в его жизни»?

Он был такой беспомощный... такой каким не был никогда прежде... такой

каким не будет никогда после.

Чувство сожаления... то самое чувство, которое словно ядовитыми шипами

впивается вам в душу, причиняет жуткую боль. И тогда каждый малейший шепот

становится копьем, воткнутым в сердце... каждая слезинка становится ножом,