Когда в дверь позвонили, Ньют лишь устало выдохнул и закатил глаза. Ему все же удалось окончательно заболеть и распрощаться с надоедливыми студентами на всю ближайшую неделю, упиваясь законным отдыхом и температурой под тридцать девять. Но начальство, как оказалось, обладало не только стальным характером и чугунными яйцами, раз решилось позвонить Ньюту аж в десять утра в воскресенье, но и отсутствием милосердия, сострадания и чего-то там еще, что обычно присутствует у нормальных людей. Проявлялось это во фразе: "Отчет за семестр должен быть у меня на мейле уже в среду. За невыполнение плана вас ожидает лишение премии, мистер Бронс". Ньюту лишь оставалось скрипнуть зубами и елейным голосом оповестить мучителя, что все будет сдано точно в срок.
И сейчас настойчиво трезвонящий в дверь экземпляр ("Имбецил", - мысленно поправил себя хмурый блондин) был не иначе как нерадивым студентом, отправленным на верную смерть, т.е. отнести Ньюту все бумаги, которые тот благополучно забыл на своем рабочем месте в день, когда Томас услужливо отвез подыхающего (в прямом смысле этого слова) профессора домой, заботливо укрыл пледом, сбегал в аптеку за необходимыми лекарствами и, о Боже, (!) тихо ретировался из квартиры под мирное сопение блондина. Впрочем, Ньют был ему даже благодарен. Проснувшись, он был бы немного не в том состоянии, чтобы отвешивать поклоны до земли чрезмерно заботливым проституткам, которых, по долгу службы, приходилось учить.
И все же, сейчас пришлось подняться с насиженного места и, тяжело вздыхая, отправиться открывать дверь, в которую уже трезвонили, не прекращая. Ньют рывком распахнул тяжелую металлическую дверь, едва не улетев вместе с ней, и перевел недовольный взгляд на пришедшего.
В дверном проеме стоял хмурый и растерянный Томас собственной персоной. В руках у него была огромная кипа бумаг, увидев которые, Ньют едва удержал стон. Ему отчаянно не хотелось работать.
- А вы всех гостей в пижамных штанах встречаете? - невинно поинтересовался Томас вместо приветствия, плечом отодвигая мужчину и проходя в квартиру, попутно стягивая с себя кроссовки.
Ньют еще раз тяжело вздохнул и глянул на свое отражение в зеркале. На него смотрел высокий худощавый блондин, больше похожий на угловатого подростка, чем на состоявшегося мужчину, с ужасно запутанными и всклоченными волосами, с опухшими глазами и красным носом; в огромных темно-синих пижамных штанах, расшитых полумесяцами, в майке-алкоголичке и зеленых махровых носках. Блондин вздрогнул и поспешно отвел взгляд от собственного отражения.
