Десятое Правило Волшебника, или Фантом

Глава 2

— Не может быть, — прошептала сестра Цецилия, сжимая руки. Стрельнув по сторонам глазами, она
наклонилась к сестре Улиции. — Это невозможно. — По обыкновению на её губах играла ничего не значащая
бессмысленная улыбка.
— Что-то пошло не так… — Голос Эрминии затих, когда взгляд её небесно-голубых глаз остановился на
сестре Улиции.
— Должно быть, какое-то отклонение, — чуть слышно прошипела сестра Улиция, бросив опасливый взгляд на
двух других сестёр. Однако эти двое никогда не изъявляли желания спорить с их вспыльчивой
предводительницей, хотя и рабской покорности тоже не выказывали.
В три стремительных шага сестра Улиция покрыла расстояние, отделявшее её от Орлана, и крепко ухватила его за ворот ночной рубахи. Резким движением другой руки с зажатой в ней дубовой палкой, она указала на Кэлен, стоящую в тени возле двери.
— Как она выглядит?
— Как мокрая кошка, — неуклюже попытался отшутиться Орлан. Он чувствовал себя неуютно, ощущая
хватку её руки на своей шее.
Кэлен прекрасно усвоила, насколько непозволительно говорить таким тоном с сестрой Улицией, однако
сейчас сестра вместо того, чтобы взорваться в гневе, казалась столь же удивленной, как сама Кэлен.
— Это мне известно. И всё же, как она выглядит? Расскажи, что ты видишь?
Орлан выпрямился, высвобождая воротник из её кулака. Его лицо напряглось, когда он в слабом свете лампы старался разглядеть незнакомку, которую могли видеть только сёстры и он сам.
— Густые волосы. Зелёные глаза. Привлекательная. Она могла бы выглядеть намного лучше, если её
обсушить и переодеть. Хотя, надо сказать, мокрая одежда открывает определённые возможности, чтобы
разглядеть её получше.
И он сально усмехнулся так, что радость Кэлен оттого, что он её видит, сразу увяла.
— Великолепная фигура. — Добавил он скорее себе, чем сестре.
Его неторопливая, рассудительная оценка заставляла Кэлен чувствовать себя голой. Обшаривая её
пристальным взглядом, он вытер большим пальцем уголки рта. Она слышала, как шуршит щетина на небритом подбородке. Одно из поленьев в очаге ярко вспыхнуло, давая ему возможность увидеть больше. Пристальный взгляд его скользнул вверх, привлечённый чем-то.
— Её волосы, длинные как…
Похотливая улыбка Орлана испарилась.
Он удивленно мигнул, его глаза широко раскрылись.
— Добрые духи, — раздался шёпот. Лицо мужчины стало пепельно-серым и он упал на колени. — Простите
меня, — произнёс он, обращаясь к Кэлен. — Я не узнал…
Казалось, в комнате раздался звон, когда сестра Улиция своей дубовой палкой ударила по склоненной голове
мужчину, стоящего на коленях.
— Заткнись!
— Что вы делаете? — метнулась к мужу Эмми. Она присела на корточки и обхватила его плечи, а мужчина
стонал, пытаясь зажать огромной ладонью рану на голове, из которой хлестала кровь. Его песочного цвета
волосы потемнели и стали мокрыми от крови. — Вы что, спятили?
Она прижала голову мужа к груди, укачивая его, как ребёнка, и алая кровь огромным пятном расползалась на её ночной рубашке. Казалось, он потерял сознание.
— Даже если вы, трое, путешествуете в компании духа, это не даёт вам права…
— Заткнись, — прорычала сестра Улиция так, что Кэлен пробрал ледяной озноб, а рот Эмми закрылся с
отчётливым щелчком.
Дождь стекал по стёклам извилистыми дорожками, вдалеке раскаты грома перекатывались между поросшими лесом холмами. Дом затопила мёртвая тишина — Кэлен отчётливо слышала, как скрипит снаружи вывеска, раскачиваемая ветром. Сестра Улиция нашла взглядом девочку, которая теперь застыла на нижней ступеньке,
вцепившись в квадратные деревянные столбики перил. Сестра Улиция осветила малышку самым ярким светом, какой только могла сотворить разъярённая колдунья.
— Сколько человек ты видишь?
Девочка широко раскрыла глаза, слишком испуганная, чтобы говорить.
— Так сколько? — сквозь стиснутые зубы повторила сестра Улиция. В её голосе было столько угрозы, что
руки малышки ещё сильнее стиснули перила. Пальцы на фоне тёмного дерева выглядели белыми и
обескровленными.
Наконец тихим голоском девочка ответила.
— Троих.
Сестра Эрминия, похожая на заключённую в бутылку молнию, наклонилась поближе.
— Улиция, что происходит? Такого не может быть даже теоретически. Это в принципе невозможно. Мы ведь
забрасывали контрольную сеть.
— Внешнюю, — уточнила сестра Цецилия.
Сестра Эрминия прищурилась, глядя на старшую спутницу.
— Что?
— Мы забросили внешнюю контрольную сеть. Но внутреннего обзора не делали.
— Ты в своём уме? — резко спросила сестра Эрминия. — Во-первых, в этом не было необходимости, а
во-вторых, нужно быть полным дураком, чтобы создавать внутреннюю контрольную сеть. Такого никто никогда
не делал. Это никому не нужно.
— Я только хочу сказать…
Испепеляющим взглядом сестра Улиция заставила обеих замолчать. Сестра Цецилия с прилипшими к голове мокрыми волосами явно собиралась закончить свою мысль, но внезапно передумала и предпочла помолчать.
Похоже, Орлан пришел в себя, он высвободился из объятий жены и попытался подняться на ноги. Кровь
стекала у него со лба по обеим сторонам широкого носа.
— На твоём месте, трактирщик, — обернулась к нему сестра Улиция, — я оставалась бы на коленях.
Угроза в её голосе заставила его помедлить, но всего мгновение. Явно разозлённый, он выпрямился во весь
рост и убрал от головы окровавленную руку. Его спина распрямилась, его грудь, казалось, увеличились в объёме, кулаки сжались. Кэлен сказала бы, что его темперамент возобладал над осторожностью.
Сестра Улиция взмахом руки с палкой приказала Кэлен отойти проэчь. Вместо этого Кэлен шагнула ближе к
сестре, надеясь изменить объект её гнева, пока не стало слишком поздно.
— Пожалуйста, сестра Улиция, он ответит на все ваши вопросы. Я знаю, что ответит. Позвольте ему.
Три сестры в удивлении воззрились на Кэлен. Она не смела говорить. Никто не давал ей разрешения. Она
знала, что такая дерзость дорого ей обойдётся, но ещё она знала, что произойдёт с этим человеком, если ей не удастся прямо сейчас изменить ситуацию. Пожалуй, только она может это сделать.
Сейчас этот человек был единственным шансом узнать что-то конкретное о том, кем она была на самом деле.
Возможно, она даже могла бы вспомнить что-то из своей прежней жизни, а может и выяснить, почему она ничего о себе не помнит. Этот человек узнал её. Он мог бы оказаться ключом, который отопрёт тайники её
потерянного прошлого. Она не могла позволить себе потерять этот шанс — даже рискуя вызвать гнев сестёр.
Прежде чем сёстры успели произнести хоть слово, Кэлен обратилась к мужчине.
— Пожалуйста, мастер Орлан, послушайте. Мы ищем нашу старшую подругу, её зовут Тови. Она должна
была здесь встретиться с этими тремя женщинами. Мы задержались, а потому считали, что она уже тут и
ожидает нас. Прошу вас, ответьте на их вопросы. Всё разрешится очень быстро, если вы подниметесь наверх и приведёте им Тови. И тогда мы все очень скоро исчезнем из вашей жизни, как прошедшая стороной гроза.
Мужчина почтительно опустил голову, словно сама королева просила его о помощи. Кэлен была не просто
удивлена, она была совершенно поражена таким уважительным отношением к себе.
— Но у нас тут нет никого по имени Тови, Ма…
Комнату озарила ослепительная вспышка, словно множество молний неистово соперничали между собой.
Будто извилистая верёвка, скрученная из огня и света, вырвалась из рук сестры Улиции и пронзила грудь
Орлана, не дав ему обратиться к собеседнице так, как он собирался.
Кэлен, стоявшую рядом, словно мощно толкнули в грудь. Эта же сила отбросила Орлана назад, да так, что он перелетел через стол, обе скамьи и с силой ударился о стену. Смертельное заклинание почти разорвало беднягу
пополам. От остатков рубашки вились струйки дыма. Тускло поблёскивали кровавые потёки в том месте, где
тело ударилось о стену и сползло на пол. После оглушительного грохота в ушах Кэлен зазвенела внезапная тишина.
Эмми, чью жизнь этот удар изменил навсегда, вытаращив глаза, завопила, непрестанно повторяя единственное
слово:
— Нет!
Кэлен прикрыла рукой рот и нос, пытаясь спастись от отвратительного запаха крови и зловония сгоревшей
плоти. Лампа, стоявшая на столе, свалилась на пол и погасла. Теперь комнату освещал только огонь очага да резкие вспышки молний за высокими окнами. Не будь сейчас ночь, удар такой силы без сомнения уже переполошил бы весь город.
Деревянные миски выпали из рук Эмми, и словно пьяные, виляя, покатились в разные стороны, пока она, крича от ужаса, бежала к мужу. Вне себя от ярости, сестра Улиция перехватила Эмми, прежде чем та успела добраться до тела мужа, и с силой толкнула её в стену.
— Где Тови? Я жду ответа и получу его прямо сейчас!
Кэлен увидела, что сестра достала свою дакру. Это незатейливое оружие по виду напоминало нож, только
вместо лезвия у него был острый металлический стержень. Каждая из трёх сестёр носила дакру. Однажды, когда они столкнулись с разведчиками Имперского Ордена, Келен видела, как действует такое оружие.
Она знала, что дакрой не обязательно наносить смертельное ранение, достаточно малейшей царапины, и
спастись жертва не сможет. В случае с дакрой, убивает не оружие, не нанесённые раны, убивает магия сестры, которая через дакру гасит искру жизни. Если сестра достаёт дакру, значит, она намерена убить, значит, у жертвы нет ни малейшего шанса на спасение и жизнь.
Неверный мерцающий свет проник в комнату через узкое окно, по полу и стенам протянулись длинные тени.
В этот момент двое сестёр схватили перепуганную женщину и скрутили, не давая двинуться. Едва вспышка
света сменилась в комнате покровом тьмы, третья сестра помчалась вверх по лестнице.
Кэлен шагнула к девочке, которая рванулась было к матери, и обхватила её поперёк талии, стараясь удержать.
Широко раскрытые глаза малышки были полны паники, поскольку разум был не способен сохранить память о
Кэлен достаточно долго, чтобы осознать, что её удерживает. Кроме того, её пугала страшная смерть отца. Кэлен не сомневалась, что этого ужаса ребёнок не забудет никогда.
Сквозь барабанную дробь дождя Кэлен слышала тяжёлые шаги сестры, которая поднялась наверх. Время от
времени шаги затихали, когда сестра останавливалась, чтобы распахнуть дверь очередной комнаты. Те разбуженные гости, что посмеют кричать и возмущаться, окажутся лицом к лицу с разъярённой Сестрой Тьмы.
Подобная же перспектива ожидала тех, кто пока ещё спал за закрытыми дверями своих комнат.
Эмми закричала от боли. Кэлен отлично знала, что происходит.
— Где она? — рявкнула на женщину сестра Улиция. — Где Тови?
Эмми снова закричала, умоляя не причинять вреда её дочери.
Кэлен прекрасно понимала, какая это была серьёзная тактическая ошибка. Нельзя давать понять врагу, чего вы
боитесь больше всего.
Хотя, пожалуй, в этом случае ценность такой информации была спорной, ведь и без того очевидно, что
больше всего пугает любую мать. Да сёстры и не нуждались в подобных рычагах воздействия. Вид страданий
матери привёл ребенка в состояние крайнего ужаса. Девочка отчаянно вырывалась, но Кэлен не составило труда сладить с худеньким ребёнком.
С силой схватив девочку, Кэлен вытолкнула её через дверь под лестницей в тёмное помещение. Вспышки молний давали немного света, проникавшего через небольшое окошко. Помещение оказалось примыкавшей к кухне кладовой, где обычно хранились припасы. Девочка кричала от страха, и её крики вторили крикам её матери.
— Всё будет хорошо, — шептала Кэлен девочке в ухо, обнимая её, пытаясь успокоить. — Я смогу тебя
защитить. Всё будет хорошо.
Кэлен знала, что это ложь, но сердце её отказывалось принимать правду.
Худенькая рука скользнула по руке Кэлен. Должно быть, девочке казалось, что она прикасается к духу
подземного мира. Даже если она и увидит Кэлен, она забудет увиденное раньше, чем разум ребёнка успеет это
осознать. Точно так же, слова Кэлен испарятся из её памяти, прежде чем она поймёт их. Никто не помнил о
существовании Кэлен уже через мгновение после встречи с ней.
Кроме Орлана. А он теперь был мёртв.
Кэлен крепко обнимала испуганную девочку и не знала, кому из них это нужно больше. Всё, что сейчас она
могла сделать, это держать ребёнка подальше от того ужаса, что обрушился на её родителей. Девочка бешено извивалась в руках Кэлен, пыталась вырваться с таким отчаянием, словно её держало кровавое чудовище, которое намеревается её убить. Кэлен очень не хотелось пугать её еще больше, но позволить ребёнку выйти в
зал, было бы гораздо хуже.
Снова вспыхнула молния, обратив внимание Кэлен на окно. Оно было достаточно большим, чтобы вылезти в него. На улице темно, сразу позади зданий начинается густой лес. У неё длинные быстрые ноги. Она сильная.
Она знала, если решиться, в несколько минут можно выскочить из окна и укрыться в лесу.
Но прежде она уже пробовала сбежать от сестёр. Она уже знала, что ни ночь, ни лес не смогут укрыть её от
женщин, обладающих чёрным даром. Стоя на коленях в тёмной кладовой Кэлен начала дрожать при одной
только мысли о побеге. Даже мысли об этом оказалось достаточно, чтобы лоб её покрылся капельками пота от
страха, ведь эта мысль может освободить наложенное на неё заклятие. Голова начала кружиться при воспоминании о прошлых попытках побега и о муках, которыми она за это расплатилась. Она не могла, просто не могла вынести это снова. Ни ради чего.
Бежать от сестёр невозможно.
Глянув вверх, она увидела тёмную тень сестры, что спускалась по лестнице.
— Улиция, — позвала та голосом сестры Цецилии. — все комнаты наверху пусты. Там нет ни одного
постояльца.
Сестра Улиция в зале прорычала проклятие.
Тень сестры Цецилии сползла по лестнице и заполнила дверной проём, подобно самой смерти, окидывающей
пристальным взглядом мир живых. Снаружи кричала и рыдала Эмми. От боли и ужаса она никак не могла
ответить на вопросы, которые громко и отчётливо задавала сестра Улиция.
— Ты же не хочешь, чтобы твоя мама умерла? — спросила от двери сестра Цецилия, и в голосе её не было
ничего, кроме мертвенного спокойствия.
Она бывала не менее злой и жестокой, чем сёстры Эрминия и Улиция. А её манера говорить тихим ровным
голосом порой была даже более ужасающей, чем грозный рык сестры Улиции. Эрминия тоже предпочитала
говорить на повышенных тонах, добавляя в голос некоторое количество желчи. Сестра Тови же обладала болезненным пристрастием к порядку и дисциплине, которые старалась привнести даже в пытки. И Кэлен давным-давно поняла, что, несмотря на различия, все эти женщины способны причинить невообразимые мучения, чтобы добиться того, чего хотели.
— Ведь не хочешь? — повторила сестра Цецилия ровным невозмутимым тоном.
— Отвечай, — шепнула Кэлен в ухо девочки. — Прошу тебя, ответь на вопрос. Пожалуйста.
— Не хочу, — девочке удалось справиться с собой.
— Тогда скажи нам, где Тови.
В зале за спиной сестры Цецилии мать девочки жутко захрипела потом затихла. Кэлен услышала глухой удар,
когда женщина рухнула на деревянный пол. В доме воцарилась полная тишина.
В тусклом мерцающем свете позади сестры Цецилии возникли ещё две тени и Кэлен поняла, что Эмми
никогда больше не ответит ни на один вопрос. Сестра Цецилия скользнула в кладовку ближе к девочке, которую Кэлен продолжала держать в объятиях.
— Все комнаты пусты. Почему у вас в гостинице нет постояльцев?
— Никто не приехал. — Девочка начала оправляться от шока. — Известия о захватчиках из Древнего Мира напугали всех.
Кэлен знала, что это правда. Покинув Народный Дворец Д'Хары они пробирались на юг по реке на маленьком судёнышке через отдалённые глухие районы. Тем не менее, в пути они не раз натыкались на отряды армии Императора Джеганя либо проходили через деревушки, где побывали эти скоты. Злодеяния множились и
распространялись подобно погибельному ветру.
— Ну и где же Тови? — спросила сестра Цецилия.
Загораживая девочку от сестёр, Кэлен глянула на них, сверкнув глазами.
— Она же ещё ребёнок! Оставьте её!
На неё обрушилась волна боли. Казалось, каждую частицу каждого мускула яростно разрывает на части. На мгновение она забыла, где находится, и что случилось. Комната закружилась. Её спина врезалась в буфет с силой, способной дробить кости. Горшки, кастрюли, сковородки каскадом посыпались вниз, подпрыгивая и звеня, покатились по деревянному полу, усыпанному осколками тарелок и чашек.
Кэлен швырнуло на пол лицом вниз. Зазубренные осколки посуды порезали ей пальцы, когда она безуспешно попыталась смягчить падение. Что-то острое, словно бритва, резало сбоку язык — это длинный осколок стеклянного стакана проткнул ей щёку. Она сжала челюсти, ухватила стекло зубами и сделала усилие, чтобы выплюнуть острое, как кинжал окровавленное стекло.
Она растянулась на полу ошеломлённая, сбитая с толку, совершенно неспособная собраться с мыслями. Из горла вырывались звуки, напоминавшие хрюканье, когда она безуспешно попыталась пошевелиться. Затем она обнаружила, что, издав те самые звуки, она не в состоянии вдохнуть.
Каждая частица воздуха, исторгнутая со стоном, была для неё потеряна. Все её мускулы напряглись в попытке
удержать в лёгких воздух. Боль пронзала все её внутренности, парализовывала, не давала перевести дыхание.
В отчаянии она задыхалась, безуспешно пытаясь втянуть в себя хоть глоток воздуха, выплёвывала кровь и острые осколки стекла. Она только начинала чувствовать боль от осколка, всё ещё торчащего у неё из щеки. Она не могла даже представить, как попытается подняться, как заставит тело двигаться, как избавится от осколка стакана.
Она повела глазами вверх. Тёмные силуэты собрались вместе — это сёстры окружили девочку. Они тащили её, толкали в спину, двигая к тяжелой колоде для рубки мяса, стоящей посреди кладовки. Две сестры держали руки девочки, а сестра Улиция присела перед ней на корточки, чтобы было легче заглянуть ей в глаза полные паники.
— Ты знаешь кто такая Тови?
— Старуха! — выкрикнула девочка. — Старуха!
— Правильно, старуха. Что ещё ты знаешь о ней?
Девочка хватала воздух, не в состоянии выговорить ни слова.
— Большая. Она была большая… И старая. Она была слишком большая, чтобы ходить быстро.
Сестра Улиция наклонилась совсем близко и схватила девочку за тоненькую шею.
— Где она? Почему её здесь нет, хотя она должна была встречать нас? Куда она девалась?
— Она ушла, — заплакала девочка. — Ушла.
— Почему? Когда она была здесь? Когда уехала? Почему она уехала?
— Несколько дней назад, она была здесь. Она жила у нас некоторое время. Но несколько дней назад…
Сестра Улиция с гневным криком схватила ребёнка и швырнула о стену. Невероятным усилием Кэлен
поднялась, опёршись на руки и колени. Девочка сползла вниз, на пол. Не обращая внимания на дрожь и
слабость, Кэлен поползла по битому стеклу и черепкам и прикрыла своим телом тело девочки, которая заплакала, не понимая, что происходит.
Рядом послышались шаги. Кэлен увидела, как рядом с ней в пол вонзился огромный топор. Девочка закричала и попыталась вырваться, но Кэлен продолжала прикрывать её собой, прижимая к полу.
Тени приближались, и пальцы Кэлен сомкнулись вокруг деревянной рукояти тяжёлого топора. Она не
рассуждала, её действия были машинальными: есть угроза — должно быть оружие. Она словно наблюдала со стороны за женщиной, совершающей эти действия.
Ощущение оружия в сжатой руке давало какое-то внутреннее удовлетворение — её кулак напрягся вокруг рукояти, гладкой от крови. Оружие означало жизнь. Вспышки молний отражались от гладкой стальной поверхности. Когда сёстры подошли достаточно близко, Кэлен резко подняла руку, чтобы нанести удар. Но прежде чем ей это удалось, она всеми внутренностями почувствовала внезапный толчок, словно здоровенное бревно протаранило ей живот, с силой отшвырнув на другой конец комнаты.
Удар о стену ошеломил её. Казалось, кладовка осталась далеко-далеко, на дальнем конце длинного тёмного
туннеля. Боль затопила всё её существо. Она попробовала поднять голову, но не смогла. Её затянула тьма.
Когда Кэлен снова пришла в себя, девочка скорчилась на полу у ног сестры, которая грозно возвышалась над нею.
— Я не знаю, — говорила девочка, — не знаю, почему она уехала. Она сказала, что должна попасть в Каска.
В комнате установилась звенящая тишина.
— Каска? — наконец переспросила сестра Эрминия.
— Да, она так и говорила. Сказала, что должна попасть в Каска.
— У неё с собой что-нибудь было?
— С собой? — девочка дрожала. Её тоненький плач напоминал жалобное поскуливание щенка. — Как это?
Что значит — с собой?
— С собой! — закричала сестра Улиция. — У неё должны были быть вещи. Несла она что-нибудь в руках? Ты видела, что она унесла с собой?
Девочка заколебалась. Сестра Улиция ударила её по лицу, достаточно сильно, чтобы сломать несколько зубов.
— Ты видела, что она унесла с собой?
Кровь потекла из носа девочки, прокладывая на щеке длинную дорожку.
— Однажды, когда она спустилась поужинать, я понесла ей чистые полотенца. И в её комнате я что-то видела.
Что-то странное.
Сестра Цецилия наклонилась ниже.
— Странное? Что это было?
— Это было похоже на… коробку. Её завернули в белое платье, но платье было шёлковое и оно соскользнуло.
Коробка была вся чёрная. Но не как краска. Она была чёрная, как ночь. Как будто она забирала в себя дневной свет.
Все три сестры молча выпрямились.
Кэлен прекрасно знала, о чём говорила девочка. Это она, Кэлен, забрала те три шкатулки из Сада Жизни в Народном Дворце — дворце Лорда Рала.
Когда она принесла только одну из них, сестра Улиция пришла в ярость оттого, что она не захватила сразу все
три. Но шкатулки оказались размером больше, чем они ожидали, и не уместились в её мешке. Сестра Улиция
завернула ту проклятую шкатулку в белое платье Кэлен и отдала Тови, говоря, что ей нужно поспешить, и
отправляться в путь немедленно, и что они встретятся позже. Сестра Улиция не хотела рисковать, чтобы
кто-нибудь во дворце увидел в их руках одну из шкатулок. Потому-то сестра Тови отправилась в путь прежде, чем Кэлен вернулась из Сада Жизни с оставшимися двумя.
— Зачем Тови отправилась в Каска? — спросила сестра Улиция.
— Не знаю, — заплакала девочка. — Клянусь, не знаю. Она говорила это моим родителям, а я услышала. Она
говорила, что должна поскорее добраться в Каска. Она ушла несколько дней назад.
Тихо лёжа на полу, Кэлен изо всех сил пыталась отдышаться. Каждый вдох отдавался болью в рёбрах, и это
было только началом боли. Покончив с девочкой, сестры обратили своё внимание на Кэлен.
— Возможно, мы должны немного поспать, пока идёт дождь, — предложила сестра Эрминия. — Нам нужно
отправиться в путь как можно раньше.
Сестра Улиция, уперев в бедро кулак с зажатой в нём дакрой, задумчиво прохаживалась между девочкой и
колодой для рубки мяса. Черепки глиняной посуды хрустели под её ногами.
— Нет, — сказала она, оборачиваясь к остальным. — Происходит что-то странное.
— Происходит с заклинанием? Ты считаешь так из-за этого человека?
— Это? Аномалия, и ничего больше, — отмахнулась сестра Улиция. — Что-то не так со всем остальным.
Зачем бы Тови понадобилось срочно уехать? У неё был чёткий приказ дожидаться нас здесь. И она добралась сюда — но вдруг уехала. Никаких других людей тут не было, в этих местах нет даже войск Имперского Ордена. Она знала, что мы должны встретиться с ней, и всё же уехала. В этом нет никакого смысла.
— И почему Каска? — спросила сестра Цецилия. — Что ей там понадобилось?
Сестра Улиция повернулась к девочке.
— Кто-нибудь спрашивал Тови, пока она была здесь? К ней кто-нибудь приходил?
— Я же уже говорила, никто не приходил. Сюда вообще никто не приходил, пока старуха жила у нас. Других
постояльцев у нас не было, она — единственная. Наша деревня расположена в стороне от дорог, сюда мало кто заходит случайно.
Сестра Улиция снова принялась шагать туда-сюда.
— Не нравится мне это… Что-то здесь не так, но я не могу понять, что именно.
— Согласна, — сказала сестра Цецилия, — Тови не уехала бы просто так.
— И всё же, она это сделала. Почему? — сестра Улиция снова остановилась перед девочкой. — Может, она
что-нибудь говорила? Возможно, оставила письмо?
Девочка шмыгнула носом и тряхнула головой.
— Выбора нет, — пробормотала сестра Улиция. — Нужно отправляться вслед за Тови. В Каска.
Сестра Эрминия указала на дверь.
— Прямо сейчас? В дождь? Тебе не кажется, что можно подождать до утра?
Сестра Улиция задумчиво рассматривала женщину.
— Что, если кто-то ещё заметит? Мы должны выполнить свою задачу, и осложнения нам больше не нужны. И
уж конечно, нам нет необходимости встречаться с солдатами Джеганя, которые могут вспомнить, кто мы такие.
Мы должны догнать Тови и получить третью шкатулку. Иначе все мы в опасности.
Она оценивающе смерила взглядом обеих женщин, и продолжала.
— А ещё нам не нужны свидетели, которые видели нас здесь, и могут рассказать о том, что мы ищем.
Кэлен отлично поняла, чего добивается сестра Улиция.
— Прошу вас, — она попыталась подняться на дрожащих руках, — пожалуйста, пощадите её. Она ведь всего
лишь маленькая девочка. Она не знает ничего, что может навредить вам.
— Она знает, что Тови была здесь. Она знает, что было с собой у Тови. — Сестра Улиция недовольно выгнула
бровь. — И она знает, что мы искали Тови.
Кэлен изо всех сил пыталась придать голосу силу.
— Она же ничто против вас. Вы владеете даром, а она — только ребёнок. Она не сможет причинить вам вреда.
Сестра Улиция через плечо глянула на девочку.
— Кроме того, она знает, куда мы направляемся. — Она сердито уставилась в глаза Кэлен, затем, не
оборачиваясь, внезапно протянула руку назад и ударила девочку дакрой в грудь. Девочка задохнулась от удара.
Всё ещё глядя в глаза Кэлен, сестра Улиция удовлетворённо улыбнулась. Так могло улыбаться само зло, и
Кэлен подумалось, что смотреть в эти глаза — всё равно, что смотреть в глаза Владетеля; всё равно, что
заглянуть в самые тёмные глубины Подземного Мира.
Сестра Улиция выгнула бровь.
— Я не намерена оставлять никаких следов.
Казалось, в широко раскрытых глазах девочки вспыхнул свет. Она обмякла и тяжело упала на пол, неуклюже
разбросав руки под самыми невероятными углами. Пристальный мёртвый взгляд был направлен прямо на Кэлен, словно осуждая за то, что та не сдержала слова.
— Я смогу защитить тебя! — звенело в голове Кэлен её обещание.
В беспомощной ярости она ударила кулаками в пол, и вдруг отлетела назад, отброшенная к стене, вскрикнув
от боли. Вместо того, чтобы упасть на пол, она оставалась висеть в воздухе, удерживаемая непреодолимой
силой. Силой магии. Уж это-то она знала.
Она опять не могла дышать. Одна из сестёр с помощью дара сжимала ей горло. Кэлен напряглась, пытаясь
вдохнуть немного воздуха, цепляясь пальцами за проклятый металл на шее.
Сестра Улиция подошла и приблизила своё лицо к лицу Кэлен.
— Сегодня тебе повезло, — ядовитым тоном произнесла она, — у нас нет времени, чтобы заставить тебя
сожалеть о своей непокорности. Во всяком случае, прямо сейчас. Но не думай, что ты избежала наказания за своё поведение.
— Нет, сестра, — с трудом выговорила Кэлен. Но не ответить вовсе было бы куда хуже.
— Всё равно, ты слишком глупа, чтобы постигнуть своё бессилие перед нашими возможностями. Пожалуй,
ещё один урок пойдёт на пользу даже такой дуре, как ты.
— Да, сестра.
Даже зная, что в наказание заставят её вынести сёстры, Кэлен снова поступила бы также. Она жалела только об одном — что её попытка спасти девочку провалилась, что она не исполнила своего обещания.
В день, когда она украла те шкатулки из дворца Лорда Рала, она оставила на их месте свою самую дорогую
вещь — небольшую статуэтку. Сильная женщина с отведёнными в стороны руками, с гордо выгнутой спиной, с головой, откинутой назад, словно противостояла враждебным силам, которые стремились подчинить её, но не могли.
В тот день во дворце Ричарда Рала Кэлен обрела частичку силы. В его саду, глядя на гордую статуэтку,
которую вынуждена была оставить там, она поклялась, что вернёт себе свою жизнь. И это желание обрести
собственную жизнь заставляло её бороться за жизнь незнакомой ей маленькой девочки.
— Пошли, — прорычала сестра Улиция и шагнула к двери, не сомневаясь, что остальные последуют за ней.
Ботинки Кэлен ударились в пол, когда удерживающая её сила исчезла. Она упала на колени, держась
окровавленными руками за шею, потому что задыхалась от недостатка воздуха. Её пальцы опять наткнулись на ошейник, с помощью которого сёстры могли управлять ею.
— Шевелись, — приказала сестра Цецилия таким тоном, что Кэлен немедленно вскочила на ноги.
Оглянувшись через плечо, она опять увидела мёртвые глаза девочки, которые смотрели ей вслед, когда она
уходила.