Сказки, рассказы, цитаты, стихи

Бешеная балерина. Монолог

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Нееее... Нет. Нет... Я теперь не в форме. Это скверно. Это безобразие и никуда не годится. Хотя я не танцую уже давно, лет десять. Я растолстела, и лицо мое обрюзгло. Проклятая наследственность. Я пью. Курю. Мне нечего есть – я голодаю. У меня нет никакой работы. Нет мужа. Нет детей. Родителей тоже нет. У меня нет денег. Давно. Лет семь. И друзей у меня тоже нет - кто предал меня, кого – я сама, остальные надоели. У меня не осталось больше поклонников. Давно. Лет пять. Уже давно я ничего не делаю. Совсем. С утра я выхожу на улицу. Обхожу мусорные баки и завтракаю. Ну, может не каждый день, но часто - это как повезет. Затем я иду гулять по любимым местам. Прохожу мимо Театра. Но не захожу внутрь, не хочу. Впрочем, меня туда и не пустят. У нас нейтралитет. Я знаю, что не пустят. И не захожу. Они, увидав меня больше не выскакивают на улицу, не кидают в меня камней и не вызывают милицию. Я держусь независимо и спокойно – у меня есть охрана – собака. Белый бульдог. Она у меня недавно. Полтора года. Айседора. Айседора Дункан. Я ее украла на улице. Кто-то привязал ее возле входа в магазин – наверное, думали – никто не решиться подойти – я решилась. Подошла. Отвязала и увела. По всему видно, что Айседора – кобель, с явно выраженными гендерными признаками – но я зову его Айседора – из принципа. Я скрюченная преждевременным артритом (это профессиональное), одинокая, сорокапятилетняя старуха. Безо всяких надежд на будущее. Безо всяких надежд вообще. Если вдруг, по какой-либо причине я умру – а причин для этого предостаточно – меня найдут не скоро. Некому. А-а-а...  Похоже Вам меня жалко?!? Не торопитесь. Не жалейте меня. Лучше послушайте...

СЦЕНА ВТОРАЯ

Пик моей карьеры пришелся на конец восьмидесятых. Вот я, выпускница хореографического училища, гибкая, легкая, звонкая как струна. Театр. Мечты. Надежды. Меня взяли. И началось. Началась моя Борьба. Борьба за Право быть. Анна Михайловна – старуха, преподававшая в училище, твердила как молитву - талант ничего не решает. Жертвы, упрямство, фанатизм и труд каторжника. Я хорошо запомнила. Жертвы – четыре мужа (гражданских, конечно) – никто не смог со мной прожить больше трех лет. Я была я только на сцене. Дома – нервный труп. Гастроли. Поклонники. Три аборта. Детей нельзя – только сцена. Жертвы. Упрямство – после первого сезона в театре стало ясно – главных ролей мне не дадут. Просто так. Надо бороться. Интрига. Роман с директором театра и с его сыном. Скандал. Оба женаты. Подруги. Сплетни, зависть. Тоска. Лезвие бритвы в пуантах. Серная кислота в графине для воды. Фанатизм и труд каторжника – сон – три часа – до утреннего прогона одна в зале - разминка – после вечернего спектакля – одна в зале – отрабатывать, оттачивать – доводить до совершенства – голодные обмороки. Никогда не плакала, всегда улыбалась – и вот. И вот первый успех. Свет софитов, занавес и браво!!! Бис!!! Дьявол сверкал очами или благодать – трудно понять. Сложные ощущения. Нет – не то – просто спокойное . Уверенное знание что вот оно – это мое место – для этого я рождена. Первый раз слезы – счастлива. Счастлива. И далее по кругу – Жертвы – потянула сухожилия. Восстановилась. Умер отец – на похоронах не была – гастроли. Вступила в Партию. Способствует продвижению. Анонимка – мой нравственный портрет – разбор на партсобрании. Обошлось. Упрямство. Влюбилась – мальчик Алеша. Нежный вдохновенный. Звал замуж. Первый раз в жизни не хочу вставать из постели. Его отец – дипломат на каких-то там островах. Всей семьей на мои спектакли. Купили нам квартиру. Алеша, брось к черту ты этот балет – себя калечишь. Алеша. Нет сил бороться. Опасно. Переспала с его другом – сделала так, что он узнал. Он побледнел.