— Мам, а почему Фэш не разговаривает со мной?
— Дорогая, он просто злится, — женщина разворачивает девочку к себе. Её каштановые волосы при этом слегка вздрагивают, но тут же ложатся на плечи.
— Но... но это плохо, — девочка прикусывает губу, теребя руки. Она знает, как несправедливо то, что её старший брат злится, потому что она действительно не хотела делать ничего плохого — лишь села поиграть за его компьютер.
— Конечно, дорогая, — женщина мягко улыбается, отчего морщинки скапливаются в уголках глаз, делая еще более доброе выражение лица. — Это плохо, трогать чужие вещи без спроса, но не волнуйся, Фэш любит тебя и очень скоро простит.
— Правда? — глаза девочки загораются, будто бы два огонька, и она подпрыгивает на месте, хлопая. — Мам, я очень сильно его люблю, правда-правда!
— Да, Захарра, он тоже сильно тебя любит, — женщина притягивает своего ребенка к себе, обнимая и поглаживая по голове.
Я всхлипнула, прижав носовой платок к лицу. Не хочу, чтобы мои слезы видели, поэтому ушла в совершенно другую комнату. Нога всё ещё болела, так как Темпус долго расчасовывал её после битвы с гребанными земельными растениями, которые так же успели вонзить в Маара свои клыки. За две недели он излечился, а вот я нет. Описав все свои ощущения, Ник сказал, что-то похожее на «скорее всего у тебя растяжение, симптомы такие же». Иногда я хромала, но вся боль уходила на второй план, как только я вспоминала, что Фэш еще не вернулся. Вся физическая боль.
Это так странно — не разговаривать с тем человеком, с которым раньше общался целыми днями. Я уже неделю плачу из-за этого придурка, слезы лезут сами. Я не привыкла, просто не могу.
— Захарра! — после голоса Маара слышится стук, и я замираю, быстро вытирая глаза.
— Да? — я не двигаюсь, так как знаю, что следует за этими движениями.
— Ты в порядке?
Ну вот, снова. Из-за этого хочется рыдать. Каждый раз мне приходится врать, что я в порядке, хотя это далеко не так. Те люди, которыми я дорожу, ушли. Они не вернулись из того гребаного места, куда попали. Это всё из-за этой рыжей. Это всё она виновата. Я так ненавижу её! Не будь сейчас Василисы, мы бы были в Змиулане, ничего бы не было. Я не заслуживаю того ада, через который прошла. Растения были ужасными. Они были страшными, но больше всего пугало то, что на нас их натравили такие же люди, как и мы.
