После того, как Сару выбило невидимой силой в окно, и она рухнула почти с самой крыши замка, прошло минут десять. Захарра не могла остановить рыдания, а когда её ударяли эти типы в плащах, начинала плакать еще сильнее. Диана была бледной и на грани истерики, а Ник же шумно выдохнул и отвел взгляд. Он не посмотрел на нас с того момента. Я же чувствовала безмерную пустоту в груди из-за потери такого человека.
Сара умерла только из-за того, что помогала нам, неизвестным ей людям, даже не связанными с её прошлым. Я не представляю, что будет чувствовать Фэш после такой новости, да и вряд ли я вообще его теперь увижу. В моих глазах слезы, но еще ни одна не скатилась по щеке, я стараюсь держаться изо всех сил, потому что мне нельзя давать слабину. Не сейчас.
Не при нём.
Мозг всё ещё не может поверить в произошедшее. В то, что теперь этой светлой девушки, которую я считала не очень хорошим человеком, не стало. Он всё ещё думает, что она сейчас встанет на ноги и подойдет ко мне, сказав, что она рядом. Но она больше никогда не будет рядом. Еще и последняя фраза, которую она сказала перед тем, как... Откуда она знала? Она разговаривала об этом с Фэшем?
Этого просто не может быть. Парень думает только о себе и своей сестре, поэтому у меня нет поводов верить ей. Только вот что-то далеко в сознании подсказывает, что всё это правда, и от этого мне становится еще хуже, потому что я никак не могу забыть их поцелуй, там, на Эфларе. Всё это время она знала, но продолжала надеяться. Как же это всё отстойно. Даже сейчас, когда стрелы на моей руке нет, руки связаны, а в спину упирается наконечник стрелы какого-то идиота, связавшегося с Астрогором, я не могу думать ни о чем, кроме как о Драгоцие.
Что он сейчас делает? Он сбежал?
Но что, если он опять начал строить из себя защитника земли русской? Боже, он же придурок, по любому так и сделал.
Я мысленно закатываю глаза, вздыхая. Все тут сведут меня в могилу.
Хотя... через несколько минут так и будет. Меня постоянно толкают в непонятную сторону. Я слышу рыдания Захарры, и мое сердце кровью обливается. Я-то хорошо знаю, что значит потерять своего близкого человека. Сама прошла через это не так давно.
Вспоминая Никиту, в душе начинает щемить, и я разрываюсь от этих ужасный чувств. Мои друзья пропадают один за другим, но самое отстойное то, что я даже не могу ничего с этим сделать. Мы достигаем больших деревянных дверей, на которых повешена таблица «главный зал». Что мы тут делаем? Почему нас всё ещё не отправили в тот ужасный подвал? Это всяко лучше, чем торчать с шизанутым стариком.
