Прятки под тонким льдом

Глава 7

После этих слов, Фишер совсем потерял дар речи. Он отнёс телефон от уха, лицо его побледнело от страха, а по телу пробежал табун мурашек. Собравшись с мыслями, он вздохнул и дрожащим от волнения голосом проговорил — Я... я не верю вам, — ему хотелось плакать, подбородок предательски дергался от подступающей истерики, парень впервые желал того, чтобы все это оказалось лишь ложью и страшной сказкой, чтобы он был жив! Он хотел, чтобы Фелпс был сейчас рядом с ним. Но мужчина захохотал, что дало Салли повод еще больше понимать, что это не шутка. — Слушай, знаю, что ты не веришь, но я не могу отправить тебе эту фотографию, она такая красочная! Знаю, как ты любишь кровавые оттенки, Фишер, — тот снова захохотал, и звонок завершился.

" Ваш звонок был завершен спустя 21 минуту..." Вскоре на телефон голубоглазика пришло сообщение. Парень дрожащими руками достал сотовый из кармана и, сглотнув нервный ком, посмотрел на экран.POV SALLY— Лучше бы я не видел эту фотографию. Меня тошнит от одной только мысли о том, что это действительно был мой товарищ, меня тошнит от увиденного, но я из последних сил считал, что это не он. Трэвис лежал на каменном полу, его лицо было повёрнуто по направлению от камеры, светлые волосы прикрывали бледное лицо парня, а под головой разливалась лужа алой крови, которая как будто даже на фотографии, казалось, увеличивалась в размерах, а само фото выглядело мрачным из-за черной одежды, в которую был одет парень, даже не смотря на то, что белый ворот рубашки не был еще настолько красным.Он лежал в позе испуганного ребенка, который руками защищал лицо от ударов. Я невольно представил, как его пинали прямо в лицо и живот, как его швыряли в стенку и кидали на пол. Бр-р-р, даже если бы Ларри это увидел, я уверен, что тот бы не одобрил такой жестокости...Я не мог смотреть на это больше и, вырубив телефон, я швырнул его на кровать, а сам упал на колени и, закрыв руками глаза, громко закричал и начал плакать.THE END POV SALLY Я не хотел, чтобы так вышло! Слышите меня?! В это время Джонсон вышел из цветочной арки и, решив, что надо действовать быстрее, ускорил шаг: ему не терпелось всё рассказать друзьям, хотелось до жути посмотреть на их реакцию и уговорить пойти с ним, посмотреть на Салли. Дойдя до синего домика, тот с восторженным взглядом и великой силой стал стучать в дверь, его всего передергивало от счастья. Дверь ему открыла уставшая Эшли.— Ларри...что с тобой? Опять подсел? — девушка аккуратно прикоснулась к его плечу. — Бедняга, я понимаю как тебе больно, — но она не успела договорить: парень схватил ее за плечи и прокричал: — Он жив, Эш! Он живой! Я видел его! Пойдем покажу!Девушка испуганно на него посмотрела и с опаской попятилась назад— Ларри, можно мне уже в психушке место бронировать? — она размахивала рукой, подзывая другого члена их компании. — Да нет же, он правда жив! Я с ним разговаривал! Только что! — он заглянул вглубь дома, — а, Тодд! — возбужденно проговорил металлист и, переминаясь с ноги на ногу, ворвался в дом.— Ребята, давайте мы присядем, я вам все расскажу.Сев на диванчик, Кемпбелл отодвинулась от металлиста, притянув к себе Тодда, чтобы швырнуть рыжика в Ларри, если что-то случится.— Так вот, — начал свой рассказ художник, и время неимоверно быстро пролетело. Закончив свой интересную и — что самое главное — поучительную историю, ребята с горем пополам всё же решили уступить настолько убежденному в своей правоте парню, а потому пошли с ним. Проходя мимо бурелома, они оглядывались назад, раздумывая бежать, но здравый смысл и сила дружбы всё же переборол страх перед неизвестным, и ребята, еле-еле догоняя мужчину, шли дальше. Придя к яркой цветочной арке, они не смогли оторвать взгляд от этой красоты, но они были вынуждены продолжить путь, с опаской поглядывая на шатена. Спустя час, они пришли к старому дому, к которому Джонсон рванул сразу же и стал стучать в дверь, но она оказалась открыта. Мужчину это напугало и он, вбежав в помещение, крикнул:— Сал, дружище! Покажись, прошу тебя! Эш и Тодд аккуратно зашли следом и с сожалением смотрели на своего друга. Но художник не собирался останавливаться: взбежав вверх по лестнице, тот прислушался к звукам и, услышав тихие всхлипы, открыл дверь и от ужаса упал на колени перед роняющим слёзы парнем.— Что произошло, дружище? — он положил руку на плечо Фишера и хотел было обнять, но Сал резко сам повернулся и обнял Джонсона, вцепившись в его красную толстовку и, продолжая душераздирающе завывать от горя, не мог ничего сказать. В комнату вбежали Эшли и Тодд, они хотели было ударить незнакомого парня, но какая-то часть их души не позволила им этого сделать. Они посмотрели друг на друга и решили, что лучше не вмешиваться, а быть наготове.— Его убили, — проскулил голубоглазик.Ларри побледнел. Он понимал, что речь идёт о Трэвисе. Он прижал парня к себе и ласково погладил того по голове. — Всё хорошо, это не правда, Салли... Ребята подошли к Ларри и спросили о ком идет речь и, услышав о Трэвисе, они не поверили, но Фишер протянул им телефон, и те от ужаса прикрыли рты, а Джонсон, не смотря на всю свою ненависть к блондинк, расхаживал по комнате, наполняемый вселенской злобой к убийце священника. Вспомнив, зачем они сюда пришли, Ларри показал на Салли попытался доказать, что это их друг, и только когда парень рассказал об их приключениях детства, те заплакали от счастья, но им нужно было что-то решать с Фелпсом и, захватив некоторые ножи с кухни, они вышли из здания и отправились в своего рода приключение.ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В ЦЕРКВИТрэвис очнулся спустя три часа. В помещении царила полная тишина, везде было темно, только иконы устрашающе подрагивали при свете догорающих свечей. Блондин попытался встать, но понял, что не может: руки и ноги были крепко связаны, и каждая попытка вырваться приносила нестерпимую боль, от которой тот мог лишь выгибаться в спине. Он все еще был в своей рабочей одежде, по лбу и лицу стекала кровь и капала прямо на черные брюки, голова безумно гудела от боли, а перед глазами всё плыло. Трэвис даже не заметил, как к нему подошло три здоровенных мужика, двое из которых встали по обе стороны от него, а третий просто сел на его ноги и, подняв голову блондина за подбородок, облизнулся.— Как же ты сейчас сексуально выглядишь, сын мой, — возбужденно промурлыкал старый проповедник, и это заставило Тревиса предпринять ещё одну мучительную попытку вырваться: он попытался отвернуть голову от мужчины, но тот лишь продолжал поворачивать к себе всё больше и больше. Даже сквозь белую дымку, обволакивающую его разум, Трэвис смог почувствовать прерывистое и горячее дыхание своего отца. От такой мерзости, парню оставалось лишь плакать.— Ну, ну, тише... Что же ты плачешь? Я ещё ничего не сделал, — сказав это, старик сел на торс своего сына, попутно наклоняясь к его шее.— Не сопротивляйся, тебе будет приятно, — проговорил он и провел шершавым языком по гладкой шее парнишки, от чего блондин закричал, но его вопль резко прервала рука отца, затыкая ему рот.— Ещё раз заорёшь — будет хуже, — прошептал он на ухо сыну, укусив того за мочку. Трэвис вновь сдался и закрыл глаза, ему ничего не оставалось делать, кроме как поддаться — все же детское дежавю побеждало чувство отвращения — он не представлял, что будет дальше, но он не хотел, чтобы это продолжалось. Ему обязательно помогут. Помогут его друзья.