~Минифф BTS~

Moonchild (юнсоки)

Уже девять, чай одиноко стоит почему-то на подоконнике, сквозной ветер потихоньку забирает его теплоту, унося лёгким паром в танце. За окном шум – мегаполис распевает песни звёздам, а люди как всегда подражают муравьям в муравейнике.

Вечер должен быть очередным и скучным, вечер должен быть очередным скучным вечером для Хо.

Он подумывал набрать Тэ, вытащить того в какой-то клуб и набухаться в стельку, наплевав на то, что он не пьёт, зная как после этого ему будет хреново, хотя куда уже хуже?

Услышав стук в дверь, сорвался с места, как ошпаренный.

Не взирая на травмированный мизинец, – ударился об угол чего-то пока бежал‚ – Чон пулей прилетел ко входу и встал на носочки в попытках достать ключи с самой верхней полки. Неужели пришел?

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, хоть бы Он», – все его мысли сейчас.

– Доставка суши, – Хосок еле сдержался и не выругался на доставщика, или просто в холодную пустоту лестничной клетки. Как можно было заказать еду и забыть об этом?

Парень выдавил добродушную улыбку, адресуя ее мужчине стоящему напротив, вытащил из рюкзака, стоявшего возле дверного косяка, деньги, на что получил: «Уже оплачено». Хосок забрал еду и тут же, не задумываясь, кинул ее на пол.

Мать твою!

Босиком, в одних домашних шортах по колено и в футболке, он выбежал из квартиры.

Холодно до жути. Нет, не потому что на улице зима и ночь, не снаружи, а внутри. Эта зараза не появлялась рядом уже дней 5, никаких признаков, жизни, тьфу ты, смерти не подавала! И тут... В сердце потихоньку загорался огонёк надежды, пелена радости застелала глаза. Вдруг гордая стервочка постучалась в ухо, зашла в голову и поселилась в извилинах, обещая устроить взбучку этому кровососу.

Оглядев предыдущий и следующий этаж и не обнаружив никого, кроме паука на потолке, Хо ничего не оставалось как вернуться домой. Кажется, его уже начинает заботить боль в мизинце, кажется, ему вновь машут ручкой мысли об алкоголе, кажется... Кажется, что в прихожей стало одной парой обуви больше, а суши не лежат на паркете!

Не успев переуступить порог кухни, он был захвачен в объятия.

– Я соскучился.

Чёрт!

Мин Юнги – чёрт, самый настоящий, как иначе объяснить то, что от его присутствия голова закружилась, стервочка заснула и в кольце ледяных рук так тепло?

Вцепившись пальцами в толстовку старшего, Чон чуть не заурчал, волнение оставило его, но лишь на секунду – Хосок резко отстранился от парня и осмотрел того с ног до головы. Сам он не знал, что хочет найти, на Юнги все заживает, как на собаке, ведь он – вампир.

– Где ты был?

– Уехал.

– Какого хрена? Почему не сказал ничего?

– Надо было кое-что обдумать, а сказал бы тебе, ты бы увязался. Такие мои мысли тебе не нужны, Хоби, – Мин слабо улыбнулся.

Как же он ошибается, неимоверно. Его Хоби как раз таки необходимо то, о чем размышляет Юнги. До капли, миллиметра, грёбанного атома, в чем там измеряют мысли?

– Эгоист, – всё в одном флаконе: злость, любовь, грусть, отчаяние и потрясающий одеколон Юна.

– Прости, – Юнги расставил руки в стороны, приглашая. Чон понял, принял приглашение и опять был окутан любовью, которой так не хватало этих пять суток. – Я вообще-то тебе покушать заказал.

Уткнувшись носом в шею Хо, Мин глубоко вдохнул родной запах, обоняние у него ещё не атрофировалось, чему он не мог не радоваться, так бы пришлось «внюхиваться» в мир ещё около месяца. Правда, воздух больно обжигал лёгкие, но это того стоит.

Он так долго не говорил, не дышал, он был мёртв, а сейчас, тронув это чудо, сердце забилось, а в животе – точно не бабочки, разве что стая летучих мышей.

Юнги упал в забытьё, в сладкое, тягучее. Мин добивался этого пять долбаных дней, а все оказалось так просто, так близко.

– Я изголодался, – Хосок посмотрел в черные бездонные глаза, давая понять Юнги о каком голоде идёт речь, давая понять, что какие-то суши его не заботят в данный момент.

А вампир... А вампир утоляет свою жажду наконец не кровью, целуя Солнце.