~Минифф BTS~

Восемнадцать (вигуки)

– Чонгук-и!

Ты мчишься ко мне через секунду, услышав знакомый голос. Скидываешь чёлку с карих глаз, отмахиваясь этим от пары назойливых пчёл, что так и липнут к тебе, как к цветку... Они не ошибаются, ведь ты так же прекрасен. Смуглая кожа блестит в лучах утреннего солнца, когда-то моя, белая футболка уже не спадает с твоего плеча, а хорошо сидит, как будто шили прямо для тебя. Уже не мальчишка, а возмужалый юноша, взрослый такой, я так давно тебя не видел.

Ты путаешься в шнурках своих грязных кроссовок всё время, но не останавливаешься, чтобы завязать их – спешишь ко мне. А я сижу в ступоре под яблоней, счастливо улыбаюсь, любуюсь тобой, запыхавшимся после сего марафона, стоящим рядом со мной, в метре буквально, глазам не верю, вскакиваю и обнимаю за шею крепко. Неужели ты выше меня?...

– Я безумно скучал, – тихо шепчешь мне на ухо.

Я удивляюсь. Маленькая, дерзкая задира уже не такова... Вырос и говорить о своих чувствах и о том, что считает слабостями, не боится, наступает гордости на горло.

– Я тоже, – выдыхаю.

– Ты даже не приезжал... Целых три года, а ведь тут твоя семья...

– Ты же знаешь, мы в ссоре.

– Тогда сидел бы и дальше в Вегасе, – грустно бормочешь и отстраниться пытаешься, убирая руки с моей талии. Я не позволяю, крепко держу.

– А ты? – слышу, как твоё сердцебиение ускоряется, дышишь прерывисто.

Молчишь.

– Где же ты раньше был? – вдруг грубо начинаешь, пытаясь скрыть обиду. – Я готов был на яблони этой глупой фермы карабкаться, так мне было ужасно тоскливо. Ты уехал внезапно, не оставил ни номера телефона нового, ни новых соцсетей, исчез из моей жизни, испарился. Ты... ты бросил меня, Ким Тэхён.

Слова эти болью скребутся в моей груди, сердце сжимается, я прямо чувствую твои слёзы на своих щеках, только взглянув на них, или... Да. Это мои.

– Не смей такого говорить.

– Мне было всего четырнадцать, я был одиноким, я сейчас одинок. А ты являлся единственным, кому я мог довериться, с кем мог поговорить, посмеяться. Ты пробыл со мной год, я посмел влюбиться даже, а ты сбежал.

– Я бежал от родителей, не от тебя.

– Тогда почему не со мной? – плачешь. Я вытираю слезинки, запускаю руку в твои чёрные волосы.

– Мне стукнуло восемнадцать, и я сорвался с места. Буквально сбежал, да. Вещей почти не брал, схватил только свои сбережения, телефон у меня отобрали в наказание за, так называемые, проступки эти тираны, – ухмыляюсь. – В окно, по лестнице на землю и в дорогу сразу же. А ты несовершеннолетний, опекунство на моих родителях, а с переоформлением, сам понимаешь, никак.

Ты смотришь мне в глаза с надеждой, а я коротко киваю, улыбаясь.

Обиды на твоём лице уже и нет, светишься, как солнышко, так, как при первой нашей встрече.

– Ким Тэхён, знакомься – твой, кхм, младший брат, Чон Чонгук, точнее уже Ким, – сказала мать, а я знаю, что это всего лишь новый рабочий. Никакой заботы, любви и поддержки у него не будет, а малый улыбается, радуется. Жаль его. Поэтому пытаюсь слепить на губах что-то на подобии той же улыбки, что и у Чонгука. Клянусь себе с ним подружиться.

А там стукнет ему восемнадцать и упорхнёт из гнёздышка, как все остальные.

– Привет, Чонгук-и, –мелкому этого достаточно, чтобы обрадоваться ещё больше.

– Ты едешь со мной. Они теперь не имеют права держать тебя здесь, – крепко обнимаю, и ты меня.

– Я люблю тебя, Тэ, – тихо шепчешь мне в губы.

– Я тебя тоже, Куки, с днём рождения...