Пощёчина. Первое, что сделал Генри Симонс - это отвесил своему сыну пощёчину, войдя в камеру временного содержания, где помимо Конора находились ещё Фрэнк и Скотт.
- А вы чего вылупились?! - рявкнул на них Генри. - Валите отсюда! Вас я отмазал, и то только ради ваших родителей. И молите Бога, чтобы тот парень выжил.
Они резко вскочили и выбежали из изолятора.
- Ну и? - продолжил старший Симонс. - Выходит ты у нас волк в овечьей шкуре?
- Папа, я не хотел этого... - едва возразил Конор, как тут же получил по другой щеке.
- Не хотел? Слабо верится! Ты так красиво пускал мне пыль в глаза. Отличник учёбы, капитан футбольной команды, не просто сын - а сокровище - так думал я до сегодняшнего дня. Ты вообще понимаешь, что за этот инцидент тебе грозит срок?
- А разве ты меня не отмажешь? Тебе ведь не нужен такой удар по репутации. Сын окружного прокурора - преступник.
- Не шантажируй! Есть семья, а есть закон. И перед законом все равны. Так что я без колебаний закрою тебя. И знаешь что? Твоим сокамерникам очень понравится новость о том, что к ним подселили сына прокурора. - договорил Генри и спокойно вышел из камеры.
- Что? Нет! Постой! Папа, не уходи! - закричал навзрыд сын.
Но Генри сделал вид, что ему плевать. Именно, сделал вид. Отцовское сердце не позволяет пойти против. Он колебался между своим родительским инстинктом и жаждой справедливости. Но ему дико захотелось проучить своего нерадивого сынка. Он вышел во двор департамента, присел на ближайшую скамейку и закурил.
- Вообще-то у нас тут не курят где попало. - с улыбкой на лице произнёс подошедший к нему Дэн.
- А, детектив Эспиноза. Приветствую, присаживайся. Да я от бессилия.
- Ничего страшного, я всё понимаю. Сам бы закурил в таком случае. Но, у меня растёт милая дочка.
- Я бы и сам сейчас хотел, чтобы у меня была дочь вместо сына.
- Так вы его хотите освободить? Знаю, что вам позволяют полномочия, но если тот парень не выкарабкается?
- Вот именно, если. Мне будет тяжело, но скорее всего я пойду против своей любви к сыну. Лично буду вести его дело и потребую соответствующее наказание для него и его друзей-ослов. Не слишком строгое, но и не слишком мягкое.
