Записки маньяка

Запись вторая. 16 сентября 1932 года.

Продолжаю упорно работать над массой душевного вещества по опыту Дункана Макдугалла. Получив подтверждение его теории, дальнейшие гипотезы я разрабатывал сам, чтобы потом опытным путем найти им подтверждение или опровержение. Мешало только одно обстоятельство — сложившаяся архаичная мораль, прочно усевшаяся в нежелающем развиваться сознании, не позволит SS войти в перечень наук. Восприятие смерти как чего-то священного, «дарованного богом» не дает шанса испытать ее возможности. Я часто слышал, даже будучи еще совсем мальчиком, и от других людей и в своей семье, что ученые — это богохульники, люди, оскверняющие бога. Может быть, потому что именно ученые ближе всех к нему и его тайне? 

 Большинство религиозных учений предписывает его существование — божественное единое целое, родившее то, что имеет сейчас живущий на Земле человек. Но если посмотреть на эти учения, на различные религиозные взгляды под другим углом, то мы легко увидим, как они из нескольких лучей превращаются в единый поток света. Нет никакого бога. Едино одно — мир, который представляется нам для удобства антропоморфным* существом. И существует только мир, развивающийся по своим законам, которые человеческий разум сможет постичь, пройдя огромное количество этапов и отборов. Ученые — словно медиумы между отрывочным сознанием человека и информацией, содержащейся в Мировом Духе. Разве не логичное ли представление, вполне имеющее право на существование наравне с религией? Зачем же тогда закрывать себе обзор стенами Священного Писания, когда от рождения каждому человеку дано право самому познать и ощутить мир. Дано такое чудо, как душа, — вещество, развивающее способность мыслить. Мыслить и выбирать, искать и находить, задавать вопросы и получать ответы по мере их надобности для нашего сознания. 

 Конечно же, прежде чем приступить к более важным опытам, я решил сначала понаблюдать за естественным процессом жизни и функционировании души в нем. 

 Сейчас меня стала интересовать детская душа. На своих смутных воспоминаниях я не могу основываться, потому и решил наблюдать за детьми со стороны. 

 Я был убежден, что детская душа — явление особое, находящееся в процессе формирования умения мыслить и выбирать, растущее вместе с организмом индивидуума. Но когда познакомился с дочерью Стива, семимесячной Элисией, понял, что несмотря на неразвитое сознание и видение себя как частицы мира, в ней есть такая же душа, как у любого взрослого человека. Предположение было сугубо ненаучным, недоказуемым, но клянусь, в светлых глазах девочки таилось что-то куда более живое, чем ее малоспособное тельце. Она смотрела на меня так, словно понимала куда больше, чем присутствовавшие рядом взрослые, отчего, честно говоря, бросало в дрожь.