Теракт

В зале было настолько душно, что уже начинало подташнивать. Судя по количеству людей, создавалось ощущение, что кто-то свыше согнал сюда все население Ватикана в назидание за грехи, что были накоплены человечеством в этой и прошлых жизнях.

И было бы, пожалуй, легче, если можно было переключиться на какой-либо иной орган чувств и оторваться от реалий. Например, что-то внимательно изучить на стене этого старинного холла, или прислушаться к чьему-нибудь занимательному разговору. Однако такой опции просто не существовало.

Держать глаза открытыми не представлялось возможным дольше, чем 8 десятых секунды. Не то, что бы я засекал, но вспышки освещали помещение с такой завидной регулярностью, что казалось, будто это и есть основное освещение. А разговоры...они существовали и отсутствовали одновременно. Существовали просто потому, что 300 человек явно не молчали. А отсутствовали потому, что разобрать и зацепиться только за 1 из 150 параллельных диалогов не представлялось возможным. Хотя тематика, полагаю, была 1.

"Что скажет министр обороны?"

Ведь именно его мы, журналисты, собственно и ждали. Ждали, чтобы получить ответ всего на 1, казалось бы, простой вопрос, но крайней важный с точки зрения любого человека, проживающего в нашей стране. Каждый присутствующий придумывал свои эпитеты, вступление и заключение, если хотите, драматизм вопроса, однако это ни в коей мере не меняло его содержания: как можно сбить самолет с гражданами своей страны на борту? Да еще потом в этом прямо признаться.

И вот вышел мужчина в форме, на вид лет 60, уставший. Может быть от наших докучаний и 43,5 часов без сна, что он провел после теракта. А может быть и в целом от жизни. Однако даже при этом он не терял осанки и уверенности в своем взгляде. Он мог бы сейчас начать озвучивать один из эпизодов улицы Сезам по ролям, и все равно люди проникнутся к нему уважением. И пока он гордо шел к своему стулу, пожалуй, необходимо немного приподнять завесу тайны. Она же теракт.

Стоит признать, что захват террористами полного самолета пассажирских авиалиний - огромная редкость в наши дни. Вряд ли большинство вспомнит хотя бы один подобный случай после сентября 2001 года. Тем не менее, все настолько привыкли к постоянным отрицаниям государственными служащими всех действий, которые хотя бы косвенно могут повредить имиджу текущего правительства, что публичное признание министра обороны было просто шоком для окружающих. И гигантской удачей для таких, как я, кто будет писать как минимум пару месяцев на эту тему, меняя лишь приправу к этому безумно вкусному основному блюду.