Капитан чёрного ветра

• 12 •

Проснувшись раньше капитана, Элизабет осторожно выбралась из-под одеяла и направилась на кухню готовить завтрак. Мало ли что творится в голове пирата, он все равно будет хотеть жрать, а если девушка не угодит его прихотям, то тот точно выйдет из себя.

Хам и наглец.

Тем более, она сама давно хотела есть, но старалась не показывать свою слабость. Лучше подохнуть от голода, чем дать возможность этому чудовищу почувствовать абсолютную силу, где он властен казнить и миловать. На полках не нашлось ничего кроме муки и фруктов. Действительно, другие пленницы принесли продукты, только совсем не те, которые наверняка ждал Джек. Решив, что хуже уже не будет, девушка принялась готовить пирожки. И вот когда капитан входил в кухню, она уже доставала из печи горячую выпечку, от которой так соблазнительно и вкусно пахло. Не забылись уроки матери, Элизабет все так же прекрасно готовила.

Черный Ветер проглотил слюну, стараясь не подавать вида, что тоже голоден.

- Это что ты тут устроила? - хитро спросил он.

- Я думала, вы есть захотите... - девушка осторожно поставила противень на стол, принялась перекладывать пирожки на тарелку.

- Догадливая какая.

Капитан со смешком зашел пленнице за спину, обвил руками ее талию. Несчастная чуть дернулась, но приняла объятия.

Она чувствовала, как руки двигаются по ее животу, поднимаются до груди, нагло сжимают ее. Хотелось оттолкнуть их, но на это не было даже духовных сил – оставалось только принять все как должное, что мужчина наиграется и вновь отпустит.

- Попробуйте, - закрыв глаза, выдохнула она.

- Я бы еще что попробовал. Хотя, нет, это вечером. Тем ты будешь вкуснее, - Джек усмехнулся и подхватил еще горячий пирожок, откусил огромный кусок.

Щурясь от удовольствия, он чуть поводил широкими плечами, что не прикрывала рубашка, и был доволен собой. В это время девушка искоса следила за ним, осторожно рассматривая.

Живот мужчины был плоским и чуть подведенным как у злющего волка, что не щадит никого, капитан совершенно не стеснялся своего вида в отличие от знати, которая со всем старанием поправляла каждую складочку, опасаясь конфуза. Растрепанный со сна он казался не таким и ужасным по сравнению с тем, как ввалился в свою каюту тогда, после битвы, весь уделанный кровью и взъерошенный. Его нельзя было назвать красивым – что-то все время отталкивало, быть может, дикий блеск в глазах, отражение отвратительного характера или ужасающие манеры. Сильный и наглый.
Скотина.
В дверь грубо и громко постучали.