Тэхён уже привык к ежедневным издевательствам. Пинки, ругань, тупые прозвища. Он научился абстрагироваться, уносясь в своих мыслях куда-то далеко-далеко, отстранённо размышляя о повседневных вещах, которые происходят с ним. Почему так получилось? Тэхён и сам не знает. Он всегда был достаточно тихим парнем. Конечно, в хорошей компании он раскрывался как цветок поутру, становясь милым и забавным, а не тем сгустком всемирного отсутствия, отпечатанного на его пестрящем синяками лице.
— Смотри, какой прикол! — резвятся совсем рядом, стаскивая с него форменную рубашку, тыкая в выступающие вилки ключиц, заставляя напялить на себя невразумительное платьице.
— Ну фоткай же, фоткай!
— Боже, я сейчас живот надорву от смеха!
— Повернись к нам, милашка! — сквозь смех говорят Тэхёну, хватая за подбородок, заставляя заглядывать в экран смартфона. У Тэхёна пустота внутри зрачка, он практически не понимает, что происходит, выполняет всё, что скажут, мысленно витая где-то далеко. Пока не открывается дверь и в туалет не входит тот, кто может достать парня из его, казалось, сверхпрочного вакуума, разбив напускную броню одним лишь взглядом.
— Так-так… — тянет Чонгук, с неудовольствием поджав губы.
— Ты только посмотри на него! — продолжают веселиться вокруг, толкая Тэхёна к стене, так, чтобы он болезненно поморщился от соприкосновения с противной прохладой кафеля.
У Чонгука темнеет взгляд. Он сглатывает кисло-горький ком злобы, тихо говоря:
— Пошли все вон.
— Аха-ха-ха! Этой шлюхе, наверное, даже нравится!
— Пошли все нахер вон! — орёт Чонгук так, что последнее слово отражается от стен дребезжащим звоном в ушах.
Парни тут же выметаются, оставляя Тэхёна один на один с личным дьяволом.
— Ну что же ты такой, а? Почему такой беззащитный? — наступает Чонгук. Медленно, словно хищный зверь подбирается к своей жертве.
— Почему ты не отбиваешься? — сжимая волосы на затылке Тэхёна, поднимая его голову, спрашивает Чонгук. — Стоит только раз показать силу и от тебя тут же отстанут.
В глазах Тэхёна всё ещё пусто. Словно внутри его головы — заполненный ненужными вещами чулан. Только паутина и обрывки былых времён.
— Смотри на меня! — злится Чонгук, хлёстко ударяя по щеке, заставляя прийти в себя. Но у Тэхёна уже иммунитет на такое обращение, поэтому он лишь моргает, горестно закусив нижнюю губу. На нём гадкое красное платьице, на тоненьких поворозачках, открывающих плечи и длинную шею. У него полное отсутствие мыслей в голове и туман перед глазами. И только сердце, выбивающее дробь в худой груди, доказывает то, что парень ещё жив.
— Тэхён-а… — решает сменить тактику Чонгук. Он улыбается, потому что Тэхён вздрагивает от такого обращения.
— Тэхён-а, ты такой хрупкий, — часто дышит Чонгук, понимая, что влип по самые уши, запутавшись в чарах белокожего, почти прозрачного паренька.
Чонгука ведёт от сегодняшнего наряда Тэхёна. Он утыкается ему в шею, прихватывая светлую кожу зубами, вырывая тихий всхлип. Чонгук не может остановиться, стискивает чужие бока до синих отметин, ведёт носом по агонизирующей жилке на шее и кайфует от дрожи, пронзившую Тэхёна.
— Ты такой… — пьяно тянет Чонгук, задирая подол платья, пробираясь к чужой ширинке. — Ты такой…
Его рука ныряет в чужие трусы, крепко берясь за член, массируя, слегка водя большим пальцем по головке.
Тэхён выныривает из дум, широко раскрыв рот.
— Что?! Что ты делаешь?!
— Очнулся? — веселится Чонгук, обхватив привставший член парня поудобнее. Вверх-вниз, вверх-вниз…
Тэхён вжался в стену, боясь вздохнуть, вцепился руками в рубашку Чонгука, выстукивая зубами от страха.
— Ну же, скажи, принцесса, — шепчет Чонгук, между жаркими поцелуями куда-то в плечо. — Скажи, что я тебе нужен. Скажи, девочка…
— Я — парень! — сипит Тэхён.
— Нет. Ты моя нежная девочка, которую нужно холить и лелеять, нежно целовать и кутать в тёплое одеяло…
Вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз…
— Ты моя милая красотка, сладкий цветочек…
Вверх-вниз-вверх-вниз…
— Скажи это, Тэхён-а… Моё солнышко, моя лапочка…
Вверхвнизвверхвниз…
— Оппа… — выстанывает Тэхён, дрожа всем телом, заливая спермой чужую ладонь.
— Вот так, рыбонька, вот так… Всё просто… Всё очень просто… — улыбается Чонгук, поставив смачный засос в основание зацелованной шеи.
Он вытаскивает руку из трусов парня, вытирает о подол платья и тут же стаскивает его, бросая куда-то в ряд кабинок. Он оторваться не может от этого алебастрового тела рядом, звонко чмокает в ореол соска, заставляя повторно вздрогнуть и тут же подхватывает рубашку Тэхёна. Бережно надевает на многострадальное тело, застёгивает каждую пуговичку, поправляет воротничок. Приводит в порядок брюки парня, застёгивает ремень. Смотрит в большие глаза, наполненные влагой и нежно дотрагивается до щеки кончиками пальцев.
— Теперь ты мой. Ты — моя малышка. И каждый, кто посмеет тронуть тебя, кто просто косо глянет — будет иметь дело со мной.
Тэхён хлопает глазами, стыдливо заламывая руки. Он чувствует себя никчёмным человечишкой, который и постоять за себя не может. Тем, кто позволяет издеваться над собой и даже…даже…
— Хватит надумывать что-то, — приближается к нему Чонгук, соприкасаясь своим носом с его, заглядывая своими тёмными глазами в самую душу.
— Ты мне очень нравишься, принцесса. И ты теперь мой, — тепло улыбается он, беря растерянного Тэхёна за руку, переплетая пальцы.
— Пойдём, — тянет к выходу. — У меня сейчас история, а у тебя? Кажется, математика, да, Тэхён-а? Я проведу тебя.
У Тэхёна щеки горят от смущения и ноги заплетаются от странной слабости, которая одолевает его каждый раз, стоит только Чонгуку приблизиться.
— Ладно… — выдавливает он, послушно следуя за парнем.
