Я сидела, привязанная к стулу, и пыталась сделать вдох, но у меня не получилось. Смотрела в лицо мучителю и не видела ничего, кроме ярко-зеленой радужки чужих глаз. Воздуха не хватало – я задыхалась. Мне хотелось расцарапать себе горло, чтобы больше не мучиться, но похитители на совесть связали за спиной руки. Я трепыхалась на стуле, словно выброшенная на берег рыба, и все еще боролась за жизнь.
Неожиданно способность сидящего передо мной человека отпустила, и на краткий миг в легкие поступил кислород. Я с жадностью хватала его ртом не в силах вдоволь надышаться, потому что знала, что через пару секунд все начнется сначала. И где-то на краю ускользающего сквозь пальцы сознания я почувствовала, как неистово метался пытавшийся вырваться на свободу запертый внутри меня зверь.
Проснулась я от собственного крика. Резко подскочила в постели с широко распахнутыми глазами, тяжело дыша. Сердце бешено колотилось о ребра, пальцы с силой сжимали одеяло. Холодный пот стекал по шее, оставляя за собой влажные дорожки на коже. Я и прикрыла глаза и провела ладонью по лбу, чтобы смахнуть с себя остатки кошмара. Липкий страх не отступил, он осел в душе нерастворимым осадком.
В небольшое окно бил дневной свет. Порезы, ушибы и ссадины ныли, зрение плыло, голова раскалывалась, и безумно хотелось пить. В носу ощущался неприятный запах трав и медикаментов. Глаза медленно привыкали к освящению. Комнату, в которой оказалась, естественно, не узнала. Обстановка в ней была скудной: старый футон, низкий столик, встроенный в стену шкаф и книжная полка.
Бесконечный страх, безысходность и отупляющая беспомощность – от этих чувств можно устать, со временем перегореть, словно вольфрамовая нить в лампе накаливания, и перестать что-либо чувствовать. Это хуже, чем просто умереть и никогда не проснуться. К чувству приближающейся смерти невозможно привыкнуть, сколько не испытывай его на себе. Человек способен приспособиться ко всему, но точно не к этому.
Тем не менее, я все еще жива и относительно здорова. Снова.
Когда сознание покинуло меня в последний раз, то не особо рассчитывала, что оно вернется ко мне. Хоть, признаюсь, этого очень хотела. Я потеряла слишком много крови и вполне могла умереть от шока. Но надежда, как говорится, умирает последней, потому что она исчезает вместе с верящим в нее человеком. И раз я все еще живу, значит, раны были не такими серьезными, как казалось, или же Рюноске оказалась крепче, чем кто-либо мог предположить.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Женщина в черном
Fiksi PenggemarУмирая в агонии от рака легких, я мечтала избавиться от страданий как можно быстрее, но высшие силы посчитали, что привилегия быстрой и легкой смерти мне неположена. Сначала мое тело убил рак, а потом мою душу уничтожил один юноша, всего лишь предло...
