Самое интересно, что, прожив в этой искажённой реальности я пока не придумала себе имени. Да, я отзываюсь на всякие разные «мисс» или «миссис», «мэм» и прочие нейтральные обращения, но имени как такового у меня нет. Гробовщик меня зовёт «Милочка», но это ведь не имя. Интересно сколько можно жить без имени? Иногда мне хотелось бы как-то представляться. Например, Алисой, потому что оказалась в Стране Чудес. Конечно, злой и непонятной, мрачной и приземлённой, но в Стране Чудес. И как же в этой Стране холодно!
Я в общем предполагала, что в Лондоне не может быть долгого лета. Но, то, что наступило буквально два дня назад, можно с уверенностью назвать осенью. Аристократы Лондона называют это окончанием сезона, многие разъезжаются по своим поместьям, чтобы не застать унылой поры увядания. Я же остаюсь здесь. Остаюсь зимовать.
— Бр-р, что же так зябко? — проговорила я, поправляя шаль на плечах. Нужно бы позаботиться о том, чтобы купить или платье потеплее, или пальто. Конечно, если денег хватит.
— Что же вы не подумали об одежде раньше? — сказал Уильям Т. Спирс.
— Откуда же я знала, что так резко похолодает? Кроме того, мы опять говорим на крыше, а здесь всё продувается лучше.
Я осторожно поправила свою корзину, чтобы она вдруг не решила уехать вниз по наклону и присела на каменную кладку трубы.
— А ты занятная особа, Джейн Доу, — проговорил мрачный жнец и сел рядом со мной.
— Зовите меня лучше «душечка», «милочка» или «дорогуша», это привычнее. Мне не нравится имя Джейн.
— Если так, то и ты не зови меня смертью. Просто «Уилл».
— Договорились, — сказала я и улыбнулась.
— Теперь покажи мне свою руку снова, — проговорил он, и мне пришлось стаскивать перчатку.
— Видишь ли, время — относительная вещь, и ...
— Нет, вы мне фраз не говорите, — произнесла я. — Мне нужно знать ответ на мой вопрос.
— Жнецы, забирая души, руководствуются списком. Мы знаем, кто, где и когда должен умереть. Вероятно, смерть путешественника во времени будет идти с особой пометкой, и дело будет лежать в архиве до момента его рождения в будущем. Хотя... — Уилл взял мою руку обеими руками и сжал её.
— Это апория, ведь так? Логически всё верно, но к действительности неприменимо. Выходит, что путешественник во времени в ваших документах будет «висеть» всегда. В будущем нельзя зафиксировать смерть, потому, что она наступила в прошлом.
— А почему, собственно, ты уверена, что путешественник во времени умрёт?
— По естественным причинам, старость, и всё такое.
— А что если у такого человека старость не наступит? — Уилл разжал мою руку и ткнул пальцем в ту точку, которой я обозначила двадцать первое столетие. — Здесь с течением времени он бы старел, но здесь, — он медленно перевёл палец на точку девятнадцатого века. — Он не может стареть, потому что это не его временная линия.
— Почему не наступит? Он же живёт, ест, пьёт, ходит. Тело изнашивается. В конце концов, если смерть будет насильственная?
— Как много вопросов.
Я остановила поток слов и задержала дыхание. Кажется, я слишком много себе позволила. Что если он разозлится... А мне не хотелось злить посланника смерти.
— Извини, — проговорила я.
— Я занимаюсь настоящими смертями, а не теоретическими, — мягко произнёс он и ... погладил мою руку. — Мне ничем тебе не помочь. Разве что следить за твоей судьбой и дальше, а потом, когда придёт время забрать твою душу с собой.
Отличный из меня конспиратор, теоретический путешественник во времени всё равно обрёл конкретную форму. Мою. Ну, и так наверно лучше. Теперь между нами не будет недомолвок. И он ведь существо сверхъестественное, ему нет дел до каких-то интриг в мире людей. Это интересно ведь только нам, людям.
— Не печалься, я думаю, это произойдёт не скоро, — сказал Уилл и наклонился ко мне. — И очень бы хотелось за отпущенное время узнать тебя немного получше.
— У меня то же желание, — улыбнулась я.
Мрачный жнец хотел меня поцеловать. Эти намерения женщины читают безошибочно. Как это волнительно. Вероятней всего, это не первый мой поцелуй, но всё равно сердце замирает. Я чувствую, как его пальцы нежно поглаживают мою ладонь. От этого мне становится тепло. Я снова улыбнулась, и в этот момент наши губы встретились. И хочу заметить, что это было замечательно.
Кажется, жизнь у меня налаживается! По крайней мере личная жизнь.
