Право первой ночи / Jus Primae Noctis / 初夜權

Глава 1

Тот, кто давно привык к блистательной жизни королевского двора в Лондоне, осенний пейзаж Стоунхейвена [1] мог бы описать только словами «тусклый» и «утомительный». Бретт Томас, маркиз Уилтширский [2], уже более двух часов неподвижно сидел у большого окна в оранжерее на втором этаже. Слуги были весьма озадачены, - что могло так надолго завладеть вниманием маркиза на этой лужайке под окном, заросшей увядшей и засохшей травой?

Тем не менее, все по-прежнему должны были признать, что даже когда их хозяин являл собой само воплощение лени и скуки, в нем все еще было таинственное очарование, навевающее воспоминания о картинах Тициана [3], так что люди не осмеливались тревожить его без особой необходимости.

Маркиз Уилтшир, был в настоящее время самой модной и желанной фигурой в высшем обществе. Если бы его фарфоровая кожа, белая, как яичная скорлупа, была хоть немного тоньше или прозрачнее, капилляры его лица были бы почти видны. Его нефритово-зеленые глаза были ясными и прозрачными, как дорогой мятный леденец. Что же касается его мерцающих бледно-золотистых волос, то они являлись еще одним достойным поводом для всеобщей зависти. Под лучами послеполуденного солнца его синевато-зеленый жакет, скроенный так, чтобы подчеркнуть утонченные вкусы его владельца, мерцал приятными глазу темно-зелеными отсветами.

Но эта безмятежная картина осеннего дня, проводимого в спокойном созерцании, была очень скоро нарушена слугой, который в слепой панике бросился вверх по лестнице:

- Милорд, в дверях стоит огромный шотландец, который поднимает шум, требуя встречи с Вами! Не могли бы Вы, Ваша Светлость, пойти и взглянуть?

Слугу, который ворвался в комнату, звали Хью. Уилтшир уже несколько раз отчитывал его за излишне импульсивную манеру поведения, но, по-видимому, в результате тот так и не исправился.

Когда хозяин увидел, что на лице слуги написана паника, выражение лица маркиза тоже изменилось. Поначалу отчужденный и бесстрастный, теперь он приобрел оттенок суровости.

- Хью, мне кажется, я уже говорил тебе об этом. Даже если дверь открыта, ты все равно должен постучать в нее, прежде чем войти в комнату.

Не только его внешность идеально воплощала самые желанные качества в аристократических кругах того времени. Его голос, немного ленивый и протяжный, нёс легкий намек на сарказм, и даже тучный принц-регент мечтал о том, чтобы располагать таким элегантным тоном.