24 часа чтобы все исправить

поговорим?

ТЕССА

Когда я заканчиваю читать, глаза жжет от пролитых слез. Даже думать не хочу, с каким лицом я завтра проснусь. Под отметками оказались мои слова, признания, клятвы в любви. В книге их предостаточно и все они правдивы, не выдуманы им. Мне больно осознавать, что мы упустили. Ведь когда мы были счастливы. И это счастье было запредельным. Что я чувствовала рядом с ним невозможно выразить словами. Хардин не просто был моей любовью. Он был моей семьей. Домом. Он был для меня всем. Мы все разрушили. Сами.

Я не могу и не хочу винить его одного. Я виновата не меньше. Ведь я так просто сдалась.

Делая глубокий вдох. Выдох. И снова. Мне нельзя нервничать, — напоминаю себе. Ничего не могу поделать с собой. И не хочу причинить своим страданиями вред частичке себя.

Кладу ладони на округлившийся живот и нежно провожу по нему.

— Прости, малышка... Мама не специально. — невесомо шепчу.

Мама... Не верится что я стану ей. Через два месяца я уже буду держать на руках свою кроху. Она еще не родилась, но я уже очень сильно ее люблю. 

На четвертом месяце, когда я пришла к своему врачу, которая вела мою беременность, спустя месяц раздумий, все-таки решилась узнать пол ребенка, оказалось что у меня будет девочка.

Каждый раз, еще за день до приема, меня одолевает страх. И уже, будучи в кабинете, на узи, я вздрагиваю от любого незнакомого звука, опасаясь за жизнь Эмери. Она мой смысл и путь в новую жизнь. 

Возможно, именно тогда тоска по нему утихнет, когда она родится и частичка Хардина, свидетельство нашей любви, останется навсегда со мной. И качая ее на руках, о прожитых с ним моментах, я буду вспоминать с теплотой на сердце, как о чем-то пройденном.

А ведь все могло быть по-другому... В то утро мы поссорились. Снова. Он кричал, злился, разбрасывался вещами, а я в тот момент молча собирала чемодан. Причиной его гнева стал билет. Хардин поставил условия и ушел. Я не приняла их и в тот же вечер отправилась домой в Нью-Йорк.

Правильно ли я поступила тогда? Не знаю.

После прилета я погрузилась в глубокую депрессию. Даже когда я сидела в больнице в ожидании самого худшего, а мне объявили о беременности, это не помогло. Да я была счастлива, но состояние душевного опустошения еще долгие месяцы не отступало.И только он был рядом. Когда у меня опускались руки, его объятья помогали. В глубине его добрых искренних глаз я увидела свет и потянулась к нему. Роберт протянул мне руки, когда практически все мое тело погрузилось в болото боли и отчаяния.Я верила ему, когда он так воодушевленно, с заметным волнением рассказывал нашем совместном будущем. Надеялась. А теперь, когда появился он надежда и вера угасают во мне с каждой секундой.