Темные не признаются в любви.

Глава 24. Таланты в тени.

— Кимстар, вставай! Мы проспали!

Вопль соседки выдрал меня из по-настоящему замечательного сна, в котором дед учил новым иллюзиям.

— А как же Принц? Почему он нас не разбудил? — Подхватившись с кровати, ногами нашарила шлепанцы на холодном полу.

Перебирающая ворох нарядов Мадлен нервно рассмеялась:

— Шмыри умные, но не настолько, чтобы пользоваться часами!

— Откуда же я знала...

Я и сама принялась рыться в шкафу, выискивая фиолетовое платье с черными кружевными рукавами и таким же воротником-стойкой. Без корсета, возмутительно приталенное, зато со скромным клиновидным вырезом на груди, творение Таркала должно привлечь внимание. Высокая, немного небрежная прическа, макияж с акцентом на глаза... Я собралась быстрее Мадлен. Дольше всего колебалась: надевать коллар или он неуместен рядом с медальоном? В итоге решилась — и роскошное ожерелье из трех ниток черного жемчуга плотно обхватило мою шею. Стального цвета артефакт на длинной цепочке смотрелся рядом с ним гармонично.

Поглаживая за ушами разомлевшего шмыря, поинтересовалась у соседки, нужна ли помощь.

Мадлен пыталась самостоятельно надеть изумрудное, явно под цвет волос выбранное платье, в гордом одиночестве сражаясь с крючками на спине.

— Помоги, — наконец со вздохом согласилась она.

Снимать очки, делать прическу из коротких, жестковатых локонов или хотя бы подчеркнуть губы помадой девушка не пожелала. У меня дико руки чесались привязать ее к стулу и самой привести в порядок. Уверена, шмырь не возражал бы и спасать хозяйку не бросился бы. Увы, мы и так опаздывали, да и страшно к чему-либо принуждать знающую яды девушку, пусть даже ей и на благо.

Захватив из-под кровати внушительный чемоданчик, наверняка набитый всевозможными склянками и коробочками для демонстрации таланта зельевара, Мадлен сообщила, что можем идти.

Через четверть часа мы уже входили в триумфальный зал, на сцене которого конкурсантка вдохновенно играла на скрипке.

— Леди, вы опоздали и пропустили шесть чужих номеров, — укорил Грегерсон. — Элея, вы выступаете сразу после скрипачки. Мадлен, ваш номер предпоследний.