Он увствовал удушье. Чувствовал то, как нутро не наполняется смесью газов азота, кислорода, аргона, водорода, углекислого и прочих. Ощущал то, как мозг требовательно стучит по поверхности своей коробочки.
Он чувствовал влагу. Ощущал холодную, белую поверхность умывальника под своими ладонями. Чувствовал холод, проникающий внутрь кожи лица и обжигающий щеки, губы, нос, веки и проникающий даже сквозь белки и радужки глаз.
Основной инстинкт начинает свое действие. Рассудок глушит его, но легкие и диафрагма уже дергаются в судорогах. В попытках наполниться живительным ядом, необходимым для поддержания внутреннего пламени. Но Он старательно сопротивляется и продолжает держать лицо под водой.
Это не попытка совершить глупость. Это лишь необходимость, которая запускает полый, фиброзно-мышечный орган из четырех камер, что заставляет его двигаться быстрее и вырабатывать адреналин. Он ощущает это, но даже при наличии ощущений не может чувствовать ровным счетом ничего…
Начинало темнеть. Долгий, тяжелый вдох сквозь хрип. Дождь из брызг. Разворачивается, садится на кафельный пол. Старается отдышаться. Вода стекает с волос на лицо и ниже. Глаза по-прежнему закрыты.
«Ничего. Совсем ничего… вообще ничего!»
«Ничего.»
«Пустота.»
«Вакуум.»
Отчаяние берет верх над парнем, и он кричит в пустоту, сидя на полу в ванной.
Мысли начинают свой спор, разделяясь на приверженцев двух лагерей. Первые — те, кто поняли то, для чего он сделал то, что сделал. Вторые — те, кто осуждают поступок… А Он… опечален тем, что не смог доказать себе теплоту собственного сердца.
— Не чувствую. — Кадык медленно подпрыгнул. Он поднялся с пола и вновь уставился в гладь холодной воды.
