Поражённый чумою

Момент Истины

После утренних процедур, которые сопровождались песней, к нам постучались. Пела если что Мира, пока была в душе. Даже не знаю зачем ей это нужно. Ведь она не может снять костюм, как и я.
К нам постучались. Меня опять повели по бесконечному, тёмному лабиринту, который напоминал о тех тёмных улицах, на которых умирали люди. По среди которых они и сжигались... Ужас. Прошло уже 700 лет, я до сих пор это помню. Каждая новая дверь, ведущая к следующему коридору, напоминала мне о дверях, ведущих к жертвам недуга, а её писк и скрип, о криках людей, которые молили меня о помощи... Не хочу об этом думать.

Наконец, мы дошли до нужного нам кабинета. "И. О. Виндельштейна". Ну и фамилия у него.
Войдя в него, я увидел стол, на котором были стопки бумаг и  недогрызанное яблоко, и его стул, за столом. Весьма... Офисно. В кабинете не было никого.

— Ждите здесь, скоро он подойдёт.
— Хорошо.

Я сел за его стул. За стопками оказался его погребённый компьютер. На нем был приклеен стикер
"Пароль:FgT739-(-+)#$πFLSScP"

Класс. И как я его должен ввести? Ладно, потом разберусь.

Ближе всего ко мне лежал листик с двумя столбцами:
"Список списанных Scp
Scp-048-D
Scp-083-D
Scp-106-D
... "

Их было много.

— Ух, здравствуйте, Scp-049.
— Приветствую!
— Надеюсь вы знаете зачем вы здесь.
— Конечно. Чтобы обсудить с вами то, что я собираюсь сделать.
— Отлично. Вы можете посвятить меня в свой план.
— Вы и есть то, что мне необходимо. Через полгода мне потребуется ваша помощь.
— В чём она заключается?
— Эвакуировать меня и преследовать одновременно.
— А что будет через полгода?
— Побег. Scp-объекты выйдут на свободу.
— Так. И вы хотите чтобы мы их остановили?
— Нет, конечно. Я хочу чтобы вы начали вести преследование за мной. Только тем мной.
— Зачем?
— Чтобы возобновить круг. Временную петлю. Вы же понимаете о чём я?
— Прекрасно понимаю, — сказал он, сделав глоток кофе. — Во-первых, если я откажусь от затеи, что-то будет?
— Да. Исчезнет моя дочь.
— С чего вы взяли?
— С того, что она попала сюда только из-за скачка. А чтобы он состоялся, нужно действовать по моему плану.
— Хорошо. Во-вторых, какие гарантии того, что ваш план не ложный и вы не пытаетесь нас запутать?
— Их нет. Я не смогу доказать, что я сделал прыжок во времени. Но у меня есть свидетель. Мира.
— Я не могу действовать пока не будет гарантий. Но я с удовольствием выслушаю ваш план.
— Хорошо.
Во время нашего побега... (Я рассказал ему что они делали, пока я шёл к Еве, что произошло потом и сказал, что это им надо сделать сейчас)... Вы поняли?
— Да... Два вопроса. Как мы сможем заставить Каина пойти на встречу с Авелем? И как не вызвать переполох на этом острове? Не думаю, что Правительство Великобритании будет радо такому сюрпризу.
— Скажите Каину, что это возможный шанс помириться с Авелем, а Британцам заявите, что произошло какое-то ЧП и вы проводите эвакуацию.
— Чумной доктор, я понял вашу ситуацию, вашу идею и мысли в принципе. Дайте пять минут. Я подумаю.
— Хорошо.

Я вышел из кабинета сел в комнате ожидания. Напротив меня стояли охранники с пушками, заряженными транквилизаторами, что вполне очевидно. Из кабинета были слышны шаги и некое бормотание. Уверен, он мне поставит условие, потому что гарантий нет, что я не солгу. Но это уже жертвы.
На стене, надо мной стучали часы. Было уже почти пять часов вечера.
Справа от меня висело две картины. Одна бессмысленная, просто цветные полоски, пересекающие друг друга, на второй было нарисовано здание фонда. Высокие, белые стены, башня за ними, из которой выглядывает часовой. Ну или что-то ещё. Не разобрать.
— Извините, охранники, а вы не скажете, в чём смысл левой картины?
— Нам запрещено разговаривать с Scp объектами.
— Этот вопрос как-то повлияет на моё содержание?
— Нет, но может повлиять на твоё мировоззрение.
— Каким же образом? Про современное искусство я уже наслышан. Я никогда не видел смысла в этих картинах. Мне интересно, какое ваше мнение на этот счёт.
— Современное искусство и в правду не имеет смысла, — доктор вышел из кабинета. — я понял ваш план. Я соглашаюсь помочь вам. Но с условием... Что вы раскроете свой секрет. Каким же образом вы стали аномалией?

Я промолчал. То, что будет условие, это было понятно. Но я ожидал действий, а не вопроса. Если я раскроюсь, то вероятен шанс, что я им больше не нужен буду, убьют меня и будут ставить опыты на Мире. Если нет, то она исчезнет.
Сейчас Мира для меня дороже жизни. Но стоит ли спасать её от исчезновения ради опытов?

— Хорошо. Но никому об этом ни слова.
— Не ставьте условия, док. Вы попросили меня об услуге и сами ставите условия.
— Ладно. Я понял. Тогда я подумаю.
— Ожидаю вас завтра.

Меня повели в сторону моей камеры. Точнее не моей, а нашей. Я же не один теперь там живу.

Что мне сказать Мире? Какая может быть у неё судьба? Заверить её, что всё будет хорошо? Не знаю. Я не знаю. Но определённо что-то да придётся сказать.
Вот раньше не было такой суеты. Я сидел спокойно у себя в камере, мне давали спокойно проводить операции. Люблю тишину и спокойствие. Но мне было тоскливо. А сейчас мне подали надежду на то, что всё будет хорошо. И это убивает меня изнутри.
Наконец мы дошли. Меня проводили до входа и они быстро убежали.
Меня уже встречали Стив и Мира.
— У вас всё хорошо?
— Да, отец. Ну что вы там решили?
— Они согласились. Но с условием.
Я тяжело вздохнул.
— Какое?
— Не скажу какое, но оно повлияет на твоё будущее, Мира.
Она промолчала.
— Так что за условие? — спросил Стив.
— Я же сказал, что не скажу. Но есть три варианта. Если я соглашусь, то меня могут убить после всего, а Миру взять на опыты. Либо же нас отпустят. Если откажемся, Мира исчезнет навсегда.

Навсегда.