Оборотень СИ

Сон или мираж

======== Сон или мираж? ==========
POV Автор
— Как ты, красавица? — мужчина в белом халате нагнулся и тихо шепнул на ухо. — Что у нас сегодня на обед? — начал листать карту пациентки.
Девушка лежала неподвижно на боку и не сводила глаз с одной точки. Сверлила взглядом ножку тумбочки, стоявшей возле ее кровати. Если бы она имела бы сверхъестественные силы, то, наверно, тумба вспыхнула бы и сгорела дотла ещё в первый день ее пребывания здесь.
— Эмили, так же нельзя, — врач сел на край кровати, — нужно принимать препараты по часам, а то улучшения могут запоздать.
— Я здорова, — тихо шепнула девушка.
— Один из симптомов нездоровой психики, — вздохнул мужчина. — Я смогу тебе помочь, если ты только позволишь мне это сделать.
— Мне не нужно помогать! У меня все хорошо! — Девушка неожиданно повернулась к врачу.
— Эмили, я не буду спорить, просто выпей таблетку, — мужчина взял с тумбочки капсулу и стакан воды.
— Я не сумасшедшая! Я не буду пить эти колеса! — Эмили набросилась на врача, пытаясь оттолкнуть его подальше.
— Тише, Эмили! — Он выронил стакан воды.
Стекло со звоном разлетелось по комнате. На полу медленно расплывалась темная лужа.
— Не хочешь — не надо! — мужчина пытался успокоить девушку. — Заставлять никто и не собирался! — смотрит ей в глаза, пытаясь внушить доверие.
— Да как же! — девушка встала на колени, чтобы было удобнее защищаться, если вдруг попытается снова заставить.
— Сэр? — в палату вошел санитар, — Вам помощь нужна? — смотрит на Эмили с недоверием.
— Пошли вон оба! — тут же закричала Эмили, увидев еще одного мужчину в белом.
Теперь белый цвет для нее был символом угрозы и неприязни.
— Стив, — врач подозрительно кивнул ему головой и указал на девушку.
— Не подходи ко мне! — Эмили заметалась на узкой кровати.С одной стороны — люди в белом, с другой — стена. Деваться было некуда.
— Эмили, ты сама себе делаешь больно, — санитар скрутил девушку и уложил на кровать. — Прекрати уже дергаться! — у мужчины лопалось терпение.
Но Эмили упорно брыкалась, мотала ногами в попытках побольнее пнуть кого-либо из двух. Врач подошел и достал большой шприц. Вскрыл ампулу и начал набирать лекарство. Игла казалась какой-то уж слишком большой.
— Не надо, — тихо шепнула девушка, почувствовав иглу под кожей. — Я здорова. — зажмурила глаза. Неприятное жжение бежало по венам.
— Всё, уже всё, — врач с жалостью посмотрел в глаза Эмили.
— Мистер Ливертон, — тихо позвала.
— Эмили? — врач наклонился ближе, чтобы услышать тихий шелест голоса своей пациентки.
— Он есть, — Эмили сглотнула комок в пересохшем горле.
— Что?
— Он существует! — Слова с трудом срывались с губ.
— Да, я знаю, — вздохнул врач, соглашаясь с тем, во что не верил.
Девушка закрыла глаза и руки упали на кровать. Санитар отпустил ее, понимая, что успокоительное уже подействовало.
— Стив, проследи, чтоб вечером она приняла хлордиазепоксид, — строго посмотрел на санитара.
Врач прощупал пульс, проверил зрачки. Затем заботливо укрыл девушку одеялом и вышел из палаты.
— Добрыкалась, коза малолетняя! — злобно прошипел Стив и вышел следом за врачом.
За год до этого
POV Эмили
— Мам, можно мне сегодня к Катрине? — конец весны, май — погода предназначена для гулянок.
— Ты бы лучше у папы поинтересовалась! — недовольно вздернула бровь мама.
Что это с ней? Она всегда была милой, всегда улыбалась. Что такого могло произойти, что я заслужила этот презрительный тон?
— Эмили! — строгий голос отца раздался позади.
— Пап? — тихо поворачиваюсь и судорожно пытаюсь понять, что же все-таки могло случиться?
— Звонила твоя классная! — папа садиться за кухонный стол и наливает чай в чашку.
— И? — подкосились ноги.
Не то чтобы я боялась отца, просто если училка нажаловалась, то прощай улица, телевизор, интернет и даже могут отобрать телефон. И сиди потом в комнате, уткнувшись в учебники.
— Мы же с тобой договаривались, что ты закончишь школу без троек?! — папа смотрит на меня как никогда строго.
— Пап, у меня всего одна тройка и то по алгебре!
— И что?! — голос отца начинает медленно повышаться, ситуация накаляется.
— Ну если мне не дано! Я не могу... Я не понимаю эти иероглифы!
— Прекрати нести чушь! Если бы кто-то чаще заглядывал в учебник, то видел бы там не иероглифы! — ну все, папа завелся, наказания точно не избежать. Но, по-моему, он переигрывает!
— Мы же уже определились, что я буду поступать на гуманитарный предмет? — пытаюсь мыслить логически и пойти хоть на какой-то контакт с отцом.
— И смотрю, кто-то нагло расслабился, — удивленно вскидывает брови.
— Я не расслаб...
— Никаких развлечений до конца учебного года! — приговор показался гвоздем в моем гробу.
— Но... Пап!
— Телефон на стол! — отвел взгляд в сторону.
— Только не телефон, пожалуйста, — я готова умолять, — Пап, прошу! Сегодня у Катрины день рождения!
— Раньше нужно было переживать! — ударил по столу ладонью, посуда зазвенела на столе. — Марш к себе! — голос слишком сердитый.
— Нет! — тут же возразила в ответ.
Меня уже достало, что он вообще не считается с моими интересами. И чуть что, гонит меня в комнату, словно я десятилетний ребенок.
— Что? — папа встал из-за стола.
— Я сказала — нет! Я не хочу сидеть в комнате! Я хочу кушать! Да, я хочу есть! — может я и не была такая голодная, как прикидывалась, но мне и правда не хотелось сидеть одной в комнате.
— Эмили, — прошипел сквозь зубы отец.
Он наверно не ожидал такого поворота. Он мог запретить что угодно, но только не еду — это противоречило всем его правилам.
— В таком случае, уборка на кухне сегодня на тебе, — недовольно нахмурился, — телефон! — протянул ладонь.
Ничего не поделаешь, отдаю ему мобилу. Положил ее в карман и вышел из кухни.
— Если так сильно проголодалась, то накрывай на стол, — мама грубо сунула мне в руки тарелки.
Неприятно, что родители ополчились на меня из-за какой-то тройки. Я все-таки не вундеркинд какой-то, чтобы все идеально знать! Но ничего не поделаешь, послушно накрываю на стол. У Катрины наверно все развлекаются, а я тут вожусь на кухне. Даже телефона нет, чтобы просто написать СМС-ку.
Скучный ужин длился почти часа два. Папа делал вид, что не замечает меня, шутил и улыбался остальным. Цирк, честное слово!
Все встали и ушли, а я, как и было велено, осталась убирать со стола. Тру посуду и не знаю, что лучше — полный желудок с горой не мытой посуды или голодной лежать на кровати и тупо смотреть в потолок?
— Домоешь и сразу в постель, — мама заглянула на кухню.
— Ага, — кивнула, не поворачиваясь в ее сторону.
— Что дуешься? Сама же напросилась!
Продолжаю собирать посуду и игнорировать маму. Я поесть напрашивалась, но никак не разгребать грязную посуду за всеми. Мама еще немного посверлила мне спину глазами и вышла, захлопнув дверь на кухне.
Не знаю, сколько времени я потратила, но убрала и вымыла всё. Наверно потому, что не могла выбросить из головы, что сейчас должна быть на дне рождения. Конечно же, спать меня не тянуло, но и на кухне сидеть тоже не интересно. Грусть, тоска и обида разъедали изнутри.
Был бы хоть телефон. Немного путешествий по просторам интернета перед сном всегда помогали уснуть.
Собрала полный мешок мусора и вышла на задний двор из кухни. Немного прохладно, мурашки пробежали по коже. Выкинула мусор в бак и застыла, не в силах оторвать глаз от полной луны.
Весит себе, чуть не касаясь верхушек деревьев, такая же одинокая как
я. Но ее-то ничего не заботит!
Я устала накручивать себя мрачными мыслями, от которых так и хочется вздернуть себя в петле. Несмотря на запрет отца, перелезаю через невысокую калитку и бегу по дороге. Вот и влетит же мне с утра!
Если бежать по дороге, то добираться целый час. Если срезать через лес, то не больше двадцати минут. Несмотря на такое большое расстояние, нашу дружбу с Катриной это не разделяло. Наоборот, мы знали лес вдоль и поперек, каждую ведущую к ее дому тропинку. Могли раз пять за день сходить друг к другу.
И что мне мешает сейчас дойти до неё? Если только темнота... Тело покрылось мурашками. От страха? Я ходила по лесу вечером, но никогда в одиночку.
Поселок у нас тихий и мирный, ничего криминального никогда не происходило. Успокаиваю себя и упорно шагаю в чащу.
Шагов десять вглубь - и уже хоть глаз выколи. Ничего не видно, даже полная луна не спасает. Но я не привыкла отступать, настрой у меня на вечеринку и ничто меня не может сейчас остановить.
Иду по узкой тропинке, по знакомому пути. Знаю каждый куст здесь, с пути я не сбилась. Вот только одно настораживает, мне кажется, что я уже это дерево с кривой корягой второй раз прохожу.
Уже минут пятнадцать плутаю по этим извилистым протоптанным дорожкам и снова это рогатое кривое дерево. Поверить не могу, хожу по кругу — я заблудилась.
Вот Катрина услышит, что я тут заблудилась, будет неделю смеяться надо мной. Зато папа такую порку устроит мне, за прогулку в лесу, да ещё и без спросу.
Начинаю психовать, спотыкаться о каждый камень под ногами, что еще хуже выводит из себя. Как я могла так лохонуться?! Бесит! Хочется взять закричать во все горло, от злости.
Так стоп! Нужно остановиться, успокоиться и хорошо подумать, где я? А там глядишь, соображу, на какую дорожку свернуть. Домой уже нельзя, а то что получается, зря получу нагоняй? Раз уж решила — иду к Катрине.
Останавливаюсь, прижимаюсь спиной к дереву. Поднимаю голову и смотрю на луну, которую почти не видно из-за переплетенных ветвей. Какая же я дурра! И как пойму, где я? Возомнила из себя следопыта, вот теперь точно завидую тем, кто ориентируется по звездам. Неужели остается ждать утра? Или продолжать бродить по ночному лесу. Хорошо, что здесь не водятся , как послышалось что-то. Это закон подлости! Пока об этом не подумала, ничего и не слышала.
Затаила дыхание, снова прислушиваюсь. Как не старалась не обращать внимание, но уши так и пугали меня.
— Я не боюсь! — выкрикнула во весь голос.
Сама не поняла, кому крикнула? Наверно самой себе!
— Вот сумасшедшая, — усмехнулась.
От собственной глупости стало стыдно. Хорошо, что здесь никого нет, а то бы точно сгорела от стыда.
Только присела на корточки, как что-то мелькнуло. Вскакиваю, вглядываюсь, но ничего не вижу. Ну все, начинаю сходить с ума! Вот черт меня дернул потащиться через лес!
Слышу что-то вроде тяжелого дыхания, даже похожее на рык. Понимаю, что это мне уже не мерещиться. Сглатываю комок в горле и смотрю в темноту, боюсь моргнуть. На меня надвигается два ярко голубых глаза, это точно глаза.
Из-за деревьев вышел волк, вдвое выше обычного человека, если не больше. Меня словно парализовало — вот тебе и звери не водятся в лесу. Он такой большой, как его тут никто не заметил? Потому что, если видели ранее, то слух бы точно пустили!
Черный с ярко голубыми глазами — светятся, словно стеклянные. Надвигается на меня и скалит белые клыки, светящие в темноте, как фосфорные. Огромные лапы так тихо и аккуратно ступают на землю, густая шерсть дыбом. Вот это волчонок, конечно же, в переносном смысле слова.
Я в шоке. Вместо того, чтоб бежать, стою и рассматриваю зверя. Хотя, если логически рассмотреть ситуацию, то у меня нет шансов и шагу сделать. Он стоит в метре от меня и чуть ли не щелкает огромной челюстью. Я и шагнуть не успею, как он догонит и разорвет на части.
— Эххх... — выдохнула, не в силах больше задерживать дыхание.
Подняла голову и еще раз взглянула на луну. Взглянула, словно прощаясь, будто видимся в последний раз. Кинула бы ей пару прощальных слов, но не хочу выглядеть глупо перед смертью. Хотя кого я тут могу рассмешить? Звери не понимают нас так, как мы того хотели бы.
Опускаю голову и вижу, что волк тоже опускает голову и снова начинает рычать. Не могу поверить, что он сейчас смотрел на луну, как и я? Я подняла голову верх и он поднял. Мне кажется или он разумное существо? Если так, то зачем он на меня рычит?
Я сейчас умру, но думаю о черти чем! Правильно мама говорила, что у меня в голове бардак.
Он стоит уже минуту, только и делает, что рычит на меня. Зато мне хоть бы хны, совсем не страшно. Хотел бы, так уже давно перекусил меня на пополам.
— Ку-ку... — играя.
Соскочила с места, встала за дерево и выглянула.
— Ку-ку, — с другой стороны, перед моим носом щелкнула огромная волчья челюсть.
Вот не живется мне спокойно! И зачем я его провоцирую? Он же не собака, с которой можно позаигрывать, хотя кто знает? На луну же он среагировал, хоть я в тот момент и не собиралась идти на контакт.
— Не догонишь! Не догонишь! — начинаю убегать.
Подбегаю к соседнему дереву и снова прячусь за него. Но никто не гонится, аж как-то обидно. Походу догонялки это не его! Он стоит все ещё у предыдущего дерева и не реагирует на меня никак, даже рычать перестал.
— Да, брось! — выхожу из-за дерева. — Что прям гордый такой, волчонок?!
Он как подпрыгнет, приземлится, прям у моих ног, присев на передние лапы, играючи. Вот только я такой реакции точно не ожидала, со страху упала на пятую точку и выпучила на него глаза.
Через секунду пришла в себя и начала закатываться истеричным смехом. Не столько смешно, сколько нервы шалят. Меня трясет, но я все же смеюсь. Пытаюсь взять себя в руки, так как чувствую, что комок слез уже душит.
Он напротив меня, я уже молчу, никак не могу справиться с бушующими чувствами. Вроде испугалась и в тоже время тут же прошло. И почему я не чувствую в нем угрозы, наверно потому, что он больше не рычит, а просто смотрит на меня?
Смотрю в его глаза и не могу насмотреться. Они такие красивые, чистые, как голубое море. Тону в них с головой и не могу отвести взгляда, захватывает дух. Он словно мираж, который не настоящий и в тоже время опасный.
Я наверно точно сошла с ума, так как тяну руку, чтоб дотронуться до него. Но он тут же оскалил клыки, не давая и шанса мне.
— Да ну тебя, — а он не такой ручной, как показалось.
Сидит возле меня, будто охраняет. Встала бы, пошла куда глаза глядят, если честно, духу не хватает сделать этого. Вот расскажи кому-то, не поверят же.
Поджимаю к себе ноги, обнимаю колени. Немного начинает сковывать от холода, но терпимо. Волк пихнул меня в скрестившие руки холодным мокрым носом.
— Чего? Я замерзла, — шепнула, поднимая на него взгляд. — заблудилась. И вообще откуда ты здесь? Никогда не думала, что тут водятся волки...
Он встал, обошел меня и плюхнулся на землю сзади, прижимаясь ко мне в плотную. Обвил меня шеей, просовывая голову под руку.
— Ты меня понимаешь, — осторожно облокачиваюсь на него.
Сразу стало тепло, словно в мягком кресле. Медленно, не торопясь, кладу голову ему на шею. Мягкая густая шерсть, приятней, животные, чем моя перина.
— Я Эмили, — теперь я точно знаю, что он разумное существо и все понимает. — Ты теплый и совсем не страшный.
Начинаю водить ладонью по шерсти, еле прикасаясь, все еще опасаясь его агрессивной реакции. Никогда не любила животных и не заводила, так как за ними нужен был уход, а это последнее, на чтобы я хотела тратить свое свободное время. Но когда брат принес щенка домой, я не стала противиться его решению, хотя сразу предупредила, чтоб он от меня помощи не ждал. И вот почему сейчас мне так приятно быть в обществе этого животного? Пусть не сразу задался разговор, но сейчас я словно за каменной стеной: не страшно, уютно и хорошо.
— Я заблудилась, — шепчу возле его уха, лежа головой на сильной шее. — Наверно, ты задаешься вопросом, что делаю посреди темного леса, ещё и ночью? — волк немного встрепенулся, будто ждет ответа на мой же вопрос или же мне кажется, что он этого хочет. — Типичный случай в типичной семье. Родители меня наказали, велели отправляться спать, а я вот сбежала. Вот куда? Тебе лучше не знать, и зачем замарачивать тебя моей дурной историей. — я замолчала, а волк поднял голову и сбоку кинул на меня взгляд, будто ждал продолжение моих бредней.
Вот только тело почувствовало тепло, и меня тут же разморило. Веки стали тяжелыми, руки, ноги не подвижными, язык еле шевелился. Меня начинает утягивать в сон, но продолжаю болтать. Я обвила рукой его шею, словно прижимая к себе подушку, и вдохнула глубоко. Непонятный мускусный запах, перемешанный с мужским одеколоном или мне так кажется...
***
Холодно, мокро, жестко, свет мешает спать. Открываю глаза, не могу понять, где я? Лежу на мокрой траве, яркое солнце слепит мне глаза. Утренний ветерок продувает до костей, шевельнуться не могу.
Разве я не в лесу была? Сижу не далеко от дороги, которая ведет в наш поселок. Тут же вспомнила, что произошло ночью и про волка в том числе. Неужели это он меня притащил к обочине, а я и не проснулась? Или может мне вообще всё вчера привиделось, ведь в нашем лесу звери не водятся.
Чтобы там не было, встаю и быстрыми шагами иду домой. Родители наверно сходят с ума. Захожу домой с заднего двора, на кухне нет никого — всё так, как я вчера и оставила, словно никто и не заходил сюда.
Крадясь, хожу по дому, пытаюсь разведать обстановку, но никого. Все спят видимо, никто и не заметил, что ночью меня не было дома. Раньше никогда не убегала и всегда ночевала дома, может поэтому никто и не проверял, где я?
Поднимаюсь к себе, первым делом под теплый душ. Струи воды текут по телу, согревают и расслабляют, тут же вспомнилось, как засыпала в теплых объятьях волка.
Смотрю на часы, еще только шестой час, неудивительно, что все спят. Залезаю под одеяло и утыкаюсь в подушку. В голове крутятся моменты ночи. Всё кажется таким далеким и ненастоящим. А может мне и правда всё это привиделось? Волк, его глаза были такими ненастоящими. Он словно персонаж из сказки появился и как мираж исчез.
если негативные.
========== Мой волчонок ==========
Ночь, на белые стены падает свет уличного фонаря. Въевшийся запах хлора и медикаментов стоял в воздухе, раздражал обоняние до тошноты.
Пугающая тишина, не позволявшая Эмили уснуть. Девушка дрожит под одеялом, ни на мгновение не может закрыть глаза. Отгоняет все ужасные мысли, но уши предательски выслушивают тихие шаги по коридору.
Шаг, шаг и стук ботинок прекращается у двери палаты. Щелчок ключом, противный скрип двери и глухие шаги идут к кровати, Эмили затаила дыхание и зажмурила глаза.
Под весомой тяжестью с краю прогибается кровать, что ещё хуже заставляет задрожать девушку под одеялом.
- Уходи, уходи, пожалуйста, - шепчет, как заклинание.
- Я знал, что ты не спишь, - шепнул, довольно улыбаясь.
Эмили до боли кусала губы, чтоб не начать истерить. Только бы прожить ещё одну ночь, кто знает, может завтра все изменится. Её заберут родители, которые так предательски уже неделю не навещают.
- О чем мечтаешь, Эмили? – тихий и в тоже время пугающий шёпот. – О ком все твои мысли? О твоем воображаемом друге-звере? – говорит так, будто верит в него так же, как и она.
- Не твое дело! – выкрикнула девушка под одеялом.
- И снова я угадал, - рукой провел по одеялу, спускаясь к ногам. – Не лучше ли мечтать о реальных, живых, дышащих людях, которые действительно могли бы стать полезными друзьями?
- О тебе что ли? – нервно огрызается. – Не дождешься! – выкрикивает, откидывая одеяло.
- Так-то лучше, а то всё прячешься под одеялом, - лукаво улыбнулся, сверкая похотью в глазах.
- Чего тебе нужно? – злобно прошипела девушка. – В любом случае ничего тебе не светит! – толкнула в плечо, пытаясь спихнуть с кровати довольно плотного мужчину.
- Что-то ты в последнее время слишком строптивая стала! – перехватил руки Эмили.
- Отпусти! – завизжала девушка от боли.
- Я смотрю, на тебя успокоительные не особо-то влияют, - сжал запястья до боли и прижал к кровати.
- Уйди! – девушка пытается сопротивляться.
- Эх, Эмили, - тихо шепнул у ее уха. - Если бы ты только знала, как ты пахнешь, - нервно вздохнул мужчина.
- Пошел вон, извращенец! – отвернулась в другую сторону.
- Это ты из меня делаешь извращенца! – провел медленно языком по нежной щеке.
- Не прикасайся ко мне, - захныкала девушка, - умоляю.
- Сегодня тебя ничто не спасет, - нежными поцелуями спускался по шее вниз. – Как же я долго этого хотел, - причитая, продолжал ласкать.
- Стив! – в кармане халата зашипела помехами рация. – Стив, прием!
- Черт! – недовольно выругался санитар.
- Стив, быстро на второй этаж! У нас буйный, без тебя не справиться! – снова послышался голос из кармана.
Санитар недовольно фыркнул, выпуская руки Эмили.
- Прием! – достал из кармана рацию. - Вызовите Джорджа! Он ближе к вам, чем я! – сел ровно, краем глаза поглядывая на испуганную девушку.
- Ты чем-то важным занят?! – недовольный голос.
- Уже иду! – злобно рыкнул в ответ. – Чертовы наркоши! – резко встал с кровати. – А ты не расслабляйся, с тобой я ещё не закончил!
Санитар быстрыми шагами вышел из палаты, хлопнул дверью и грубыми щелчками ключа запер палату. Эмили вздохнула облегченно, и слезы невольно потекли по щекам.
Она понимала, что если сегодня Стиву не удалось взять её силой, то он обязательно попробует в следующий раз. Будет это через час или же следующей ночью неважно.
Жаловаться на санитара она и не пыталась, так как жалобы душевно больных не рассматривались. Незавидное положение – лежать в психиатрической клинике. Где слова не воспринимались всерьез, слезам никто не верил, а на просьбы не обращали внимание. Да, это то место, где ты сам по себе, где ты сам за себя, где твой адвокат и судья врач в белом халате. Каждое твое действие или слово обращали против тебя, там нет пощады.
Каждый раз засыпая ночью, Эмили молилась о том, чтобы не проснуться утром, но открывая глаза, тихо произносила:
- И вот прожита ещё одна ночь, - теплая слеза скатывалась сбоку на белую подушку.
За год до этого
POV Эмили
- Эмили, Эмили! – папа будит меня. - Эмили! – потеребил грубо за плечи. – Да, как можно так крепко спать? По тебе хоть танком проезжай, ты не реагируешь! – возмущенно смотрел мне в открытые глаза и ругался.
- Что-то случилось? – тихо шепчу, все ещё до конца не проснувшись.
- Катрина тебя просит, - грубо сует мне телефон в руки.
Смотрю на свой мобильник, неужели папа не отключил его и решил вернуть. И с чего вдруг он сегодня такой добрый?
- Ага, - поднимаю телефон. - Катрин? С прошедшим, - тихо мямлю, снова откидываюсь на подушку.
- Эмили, какого черта тебя вчера не было?! Ты же мне обещала! Подруга называется, - возмущается.
- Меня вчера наказали, - тихо шепчу и смотрю виновато на отца.
- Ну да, я уже в курсе, - стихает тон подруги.
- Откуда?
- Я сразу догадалась, когда ответил твой папа, - слышу, как она вздыхает.
Она, наверно, единственный друг, который мне сочувствует, не симулируя.
- За что в этот раз?
- За тройку по алгебре, - тихо шепнула, поворачиваясь к стене лицом и игнорируя стоявшего сзади отца.
Раздражает! Зачем стоять и слушать, о чем я разговариваю с Катриной? Если не хотел телефон давать, мог бы и не приносить его! Или думает, что мы тут будем козни строить? Он всегда недолюбливал Катрину, исходя из того, что она распущенная девчонка. А кто не распущен в наше время? Я как-то себя паинькой не считаю, не раз пыталась бунтовать, но обычно это выходило мне боком.
- Жаль, что тебя вчера не было, у нас такое было.
- Рассказывай! – сон тут же выветрился из головы.
Я не стала больше поворачиваться, стоит ли папа или же уже ушел. Мы стали активно и весело обсуждать всех, кого знали. Катрина делилась всем тем, в чем я так хотела поучаствовать лично. Наверно, если бы не сегодняшняя ночь, я б завидовала самой темной завистью, но встреча с необыкновенным волком всё заглаживала.
- Мне тоже есть, что тебе рассказать, - тихо шепнула и с опаской повернулась назад, но папы уже не было, - но не по телефону! – дверь в комнату приоткрыта, и что-то мне подсказывает, лучше не рисковать.
- И что тебе нельзя никуда выходить? – заскулила Катрина.
- Не уверена, что папа выпустит, придется зазубривать формулы и пересдавать, - вздыхаю отчаянно, вспоминая книгу с задачками.
- Ясно, - тихо в трубку. – Ну начинай, не тяни, а то мне скучно без тебя!
- Ага.
- Даю тебе два дня и буду наступать! – смеется в трубку.
- Ха-ха-ха... Думаю, я уложусь!
- Зубри! – выключает телефон.
Её наступать означало, если я не выйду, то она сама придет ко мне и будем вместе докучать моим предкам. Это наша новая хитрость, таким образом мы не давали покою моим родителям, шумя: включали громко музыку, смеялись во весь голос, бесились, прыгая по кровати.