Оборотень СИ

Закон подлости

========== Закон подлости ==========
POV Эмили
— Я Лара — жена Робэрто! — походкой от бедра приближается к нам.
Жена? Какого чёрта? Что вообще творится?
Земля зашаталась под ногами, перед глазами все поплыло. Сорваться бы и убежать, но стою, словно прибита гвоздями к полу. Как он мог меня обмануть? И зачем было приводить сюда — в дом, где живет его супруга? Насколько нужно быть бездушным, чтобы так поступить?!
— Исчезни, Лара! — грубо сказал Робэрто.
— С чего вдруг? Пусть знает! — рыжеволосая упирает руки в бока.
— Знает что? — возмущенно спросил Робэрто.
— Что ты ей отвел роль любовницы! Ещё и беременной любовницы — лучше просто не придумаешь! — ликующе сморит на меня.
Я — беременная любовница? Упасть и умереть бы тут от стыда, но судьба не так благосклонна ко мне, чтобы потакать моим желаниям.
— А ты у нас так легко соглашаешься выполнять роль несчастной рогатой жены? — усмехнулся Робэрто и положил руку мне на плечо.
Да что он себе позволяет?! Никогда не могла и представить, что буду играть роль разлучницы. Бог свидетель, я никогда не хотела этого!
— Не нужно, — с неприязнью дергаю плечом, чтоб скинуть его тяжелую руку.
— Малыш, брось! — нагло дергает меня к себе и прижимает лицом к груди. — Она мне не жена, — шепнул у уха. — Просто действует на нервы тебе и мне.
— Тогда что я здесь делаю? — вспыхнула рыжеволосая, выпучив зеленые глаза.
— Действительно, — отпускает меня. — Никто тебя насильно здесь не держит!
Что-то я совсем ничего не пойму. Он её гонит? Гонит свою жену? Хотя разговор ведут далеко ни как супруги, скорее как давние любовники. Жена она ему или нет? Один утверждает одно, другая другое — кому верить? И вообще, зачем мне это всё нужно?
— Холишь и лелеешь только потому, что она беременная? — презрительно кинула взгляд на мой еще невидимый живот.
— Нет! Я выбрал её себе в пару! — что это ещё за... — Ты же хотела, чтоб я определился? Я определился, причем уже давно!
— Нет, — мотнула головой. — Я была повязана луной с альфой! Я твоя пара!
— Марго! — Робэрто нервно перевел взгляд на женщину. — Ты мне обещала, что к моему возвращению решишь эту проблему.
— Я не проблема! Я твоя...
— Умолкни! — голубоглазый шагнул в её сторону, пронзая грозным взглядом.
— Эй, — задеваю неуверенно его руку. — Робэрто, ты чего? — на мгновение показалось, что он собирается ударить её.
— А тебе скажу честно — ты не доносишь волчонка! Просто не сможешь — не хватит сил выносить сверхъестественное существо! Оно сильнее тебя в сотни раз, — Лара пожала плечами. — Максимум семь месяцев, да и разродиться ты не сможешь! Вот она — плата за любовь к альфе.
«Чего? Она это серьезно?»
— Угомонитесь, — спокойно сказала Марго, будто ничего другого и не ждала. — Джэксон подъехал, хотя бы при нём не устраивайте концерт! — пронзает молнией насквозь, чувствую, как все занемело.
Джэксон? Задрожали поджилки, в голове помутнело, только бы не упасть в обморок или, еще хуже, не разревется. Как смотреть ему в глаза, что сказать и как объяснить? Как ему объяснить всю ситуацию? Если смогу что-то вымолвить! Чувство вины валит наповал.
Через считанные секунды входит в дверь. Медленно шагает — руки в брюки, темная рубашка — расстегнуты две верхние пуговицы. Как всегда, совершенен и зол.
— Джэксон, — с любовью произнесла женщина, быстро шагая к нему.
— Марго, — натянул улыбку.
Пронзает взглядом меня — просто испепеляет. Стою и не дышу. Кажется, что застываю в пространстве. Воздух вокруг становится тяжелым, каждый его глоток режет легкие, словно вдыхаешь ядовитые пары. Теперь я точно уверена, какой из Ливертонов звонил мне в тот день! И почему на эту фамилию странно реагировал Джэксон, когда стояли у колледжа. Это был не испуг, он подумал тогда о Робэрто, и тут же откинул мысли, когда назвала его имя.
— Что с твоим телефоном? Мы еле до тебя дозвонились. — целует в щеку и обнимает его Марго.
— Разрядился в неподходящий момент, — смотрит сквозь неё на меня и Робэрто.
— Джэки! — голубоглазая подскочила и повисла на его шее.
— Принцесса моя! — крутанул её вокруг оси, обнимая.
— Джэки! — Робэрто подошел к нему.
— Робэрто, — пожал ему руку, стукнулись плечами и наконец обнялись.
— Ты чего так долго? — дурачась поднимают друг друга, будто меряются силами, как подростки.
— Потом! Хочу тебя кое с кем познакомить, — поворачиваются в мою сторону.
Хочу испариться, раствориться, исчезнуть, провалиться куда-нибудь, но только не находится здесь.
— Какого черта ты делаешь, Робэрто? — злобно прошипел в его сторону.
Сердце задребезжало в груди, бьется, ударяется о грудную клетку. Он мое спасенье, моя надежда. Вмиг расставит все на свои места, если захочет.
— Браун! — прошипел сквозь зубы, подходя впритык. Сердце сжалось, не зная, чего ожидать. — Да чтоб тебя! — схватил меня за воротник рубашки и дернул грубо на себя.
— Джэки! Джэки, — подскочил Робэрто. — Она всего лишь его внучка, не больше! — пытается отцепить его от меня. — Она не в курсе! — в курсе чего? Я ещё чего-то не знаю?
— И ты привел её сюда? — дернул ещё раз, оттолкнул назад и отпустил меня.
Падаю на диван, ударяюсь о мягкую спинку. Не больно, а как обидно! Что они имели ввиду? Чья внучка? Он нагло назвал мою фамилию, но зачем, если не собирался говорить о нас? И с чего вдруг я решила, что он мой спаситель? Заступится и заберет отсюда — размечталась!
— Джэки, давай поговорим. — Робэрто одергивает его.
— Ещё успеем! Так с ума сойти не долго! — поспешно покидает комнату.
— Эмили, — Робэрто снова подходит ко мне.
— Не нужно! — встаю, не даю ему близко подойти.
— Он просто вспылил! — пытается оправдать брата.
Ещё бы мне не знать, от чего Джэксон бесится. Но искать причину в какой-то внучке, чтобы так меня унизить!.. Потираю шею, которая почему-то жжет неприятно. Может от туго натянутого воротника?
— Что за внучка? Чья внучка? — ничего не соображаю.
— Не сейчас, Эмили. Это старая и долгая история, — ещё одна долгая история, которую хочу знать сейчас, чтоб понять, что же все-таки происходит?
Снова входит Джэксон, вот только у него в руке мой клетчатый чемодан. Он был на станции и забрал мои вещи, а значит, просмотрел камеры. И неужели не было понятно, что я не по своей воле оказалась с Робэрто?! Он снова отказывается от меня? Именно тогда, когда я решила, что мне лучше с ним?
— Так понимаю, это твоё?! — с пяти шагов швыряет мне под ноги.
Чемодан с грохотом валится на пол, скользя, едет к моим ногам. Ударяется об меня и останавливается.
— Добро пожаловать в семью! — с издевкой говорит Джэксон.
— Джэки, — Робэрто в недоумение смотрит на него.
Да! Мне тоже очень интересно, как он объяснит пребывание моего чемодана у него.
— Не надейся, что буду постоянно за тобой подчищать, беспредельщик! — чего? И всё? Робэрто не тормози, спроси ещё чего-нибудь!
— А ты нашел то, что искал?
— Нет! — направляется к выходу.
— Я с тобой! — Робэрто рванул за ним. — Эмили, я скоро буду... — мельком говорит мне.
Стою в растерянности и не успеваю мысли собрать: кто и что к чему тут? Куда они собрались? И почему Джэксон ведет себя, как чужой? Не могу поверить, он так просто сменил маску и отключил все чувства?
— Смысла нет, — остановил его Джэксон. — Ты лучше со своими курицами разберись, братишка! — и все поняли, кого именно он имел ввиду — я и рыжеволосая.
Смотрю вслед Джэксону и все равно не могу злиться на него. Если бы я только могла разговаривать, как Робэрто, телепатически. Пытаюсь понять ход его мыслей: он одобряет выбор брата, уступая меня ему, или он думает, что это моё решение?
— А со мной даже не поздоровался, — негромко сказала Лара.
— Тебе больше всех повезло, — усмехнулась Марго. Стоит как вкопанная, не меньше всех остальных шокирована внезапным пополнением в семье.
Потираю шею, которая всё ещё неприятно жжет. Чего-то не хватает...
— Вот чёрт! — меня осенило.
Джэксон не собирался меня пугать или ещё что-то насилию подобное. Он незаметно для всех содрал с моей шеи ожерелье с подвеской — ключ, который сам же и подарил. Наверно, все-таки мама была права — этот подарок был в качестве предложения руки и сердца, которое он только что отозвал.
— Ты чего? — Робэрто смотрит вопросительным взглядом.
Джэксон на какой-то миг обернулся и пустым взглядом посмотрел на меня. Ни злости, ни обиды в глазах, а спокойно без каких-то либо эмоций. Вышел, будто смирился со всей этой ситуацией, оставляя меня — бросая снова.
В душе стало пусто — я потеряла его. Потеряла то, что никогда не хранила и не ценила. Всегда считала его бонусом, который прицепился ко мне и никуда никогда не денется. Откуда могла знать, что у меня было такое сокровище? Только сейчас понимаю, что именно чувствую к нему и кого потеряла! Пословица сама собой кружится в голове: «ЧТО ИМЕЕМ — НЕ ХРАНИМ, ПОТЕРЯВШИ — ПЛАЧЕМ»
Снова ватные ноги — это земля шатается или просто голова кружится? В висках пульсирует боль, в ушах не смолкает звон. Теперь остается надеяться, что Лара права в том, что я с трудом доживу до семи месяцев беременности. Семь мучительных месяцев. Я согласна покинуть этот мир! Не вижу смысла больше жить!
— Отвези меня домой! — еле сдерживаю слёзы.
До невозможности хочу раскричаться и разреветься, проклинать всё и всех на свете!
— Ты дома, — недовольно рявкнул Робэрто.
— Да чёрта с два! Я не буду с тобой жить! — вскипела и начинаю выплескивать. — И плевать, что я беременна! Я его не хочу! — при всех нагло заявляю. Терять мне нечего больше, уже потеряла!
— Это из-за слов этой дуры? — Роберто тоже начинает вскипать. — Она врёт!
— Да мне без разницы, кто и что тут врёт! Я даже согласна сдохнуть через семь месяцев, но не быть рядом с тобой!
— Эмили...
— Отпусти меня! Если она права, после придешь и заберешь своего волчонка.
— Эмили, да она просто пугает!
— Мне все равно... я не буду с вами тут жить!
— Эмили, — шагает на меня.
— Не подходи, — пячусь назад. — Как Джэксон сказал — катись к своей курице! А я не буду всё это терпеть!
— Да не жена она мне, — усмехнулся и продолжает на меня шагать. — Ты — моя курица! — еле сдерживает смех.
— Хрен там!
— Ты ещё ругаться умеешь? — подскочил и закинул меня плечо. — Алекс, возьми чемодан. Покажем Эмили, где можно отдохнуть и собраться мыслями.
— Иду, — девушка берет чемодан и плетется сзади.
— Мне не нужно отдыхать! Я хочу домой! Это неправильно...
— Мы все неправильные, хватит вопить! — хлопнул меня по заднице.
— Не смей меня трогать! — все кипит внутри, голова кругом от положения вверх тормашками.
— Вот и пришли! — бросает меня на широкую кровать. — Иди ко мне, — наклоняется и пытается приставать.
— Ладно, увидимся за ужином, — смущенно произнесла Алекса и быстро вышла в дверь.
— Чья это комната? — осматриваюсь.
Все в серых тонах, однозначно, здесь царит мужской характер.
— Моя! — ползет на меня.
— Я буду спасть с тобой в одной комнате? — отползаю.
— И не только, ещё и в одной кровати, — хитро улыбается.
Может, Робэрто и прав, нужно передохнуть — силы покидают меня, но из всех сил пытаюсь сопротивляться этому. Слишком много нервных всплесков было за сегодня, не чувствую ни рук, ни ног. Еще час назад я бы сгорала от стыда и жалела Робэрто из-за того, что он не знает правды. Но сейчас смотрю на него и со злобой в душе произношу: «Так тебе и надо!» — это за Лару!
— А Лара? — устало откидываю голову на кровать, признавая поражение от своей физиологии.
— Мы были помолвлены, но я так и не признал в ней пару! — неприятно произнес. — Точнее, даже не я был помолвлен...
— Почему?
— Теперь это не важно! — гладит меня по щеке.
— Но она живет здесь?
— Не все так просто, Эмили, — устало вздохнул. — Я не могу признать тебя публично парой, пока ты не будешь одной из нас, и обратить тебя в положении тоже не могу. Остается дождаться рождения волчонка. Обратим тебя, и официально будешь признана моей женой в моей стае. А Лара сама виновата в своем положении.
— Ты собираешься меня обратить? — а меня спросить, видимо, никто и не собирается.
— Конечно, — поцелуями спускается по шеи вниз. — А где твоя цепочка? Вроде бы с утра что-то весело?
— Потеряла, наверно, — отчаянно вздохнула.
Вспоминаю каждый момент: как он подошел, как злобно схватил за воротник, как дернул и как медленно просунул руку в карман. Он просто убрал украшение, а я и не заметила. Смотрел на меня, как на врага народа, с ненавистью. Лучше бы он мне там зарядил по шее и забрал, но что теперь об этом говорить? И я, испугавшись, промолчала.
Теперь прокручиваю в голове, а что было бы, скажи я обо всем? А что, если он ждал, что я первая признаюсь? А, может, и хотел, чтоб промолчала? Остается только гадать об упущенном моменте.
— Ты же понимаешь, что это будет насилие? — лежу, не шевелюсь и никак не реагирую на его прикосновения.
— Чёрт тебя побери, Эмили! Я же тебе всё объяснил! — он, наверно, решил, что это из-за Лары.
— Робэрто, я не хочу, — зажмурила глаза, чтоб не видеть его выражение лица.
— Говорили мне, что беременные женщины невыносимы! Но чтоб до такой степени... — прорычал сквозь зубы и ударил подушкой по лицу.
Вроде не больно, но удар сотряс весь мозг в голове. Схватилась за нее и уткнулась лицом, тихо роняя слёзы. Сжимаюсь в комочек на кровати и не выпускаю подушку из рук, медленно задыхаюсь, но упорно лежу и жду, пока уйдет Робэрто.
— Отдыхай, — тихо шепнул и хлопнул дверью.
Интересно, что будет, когда Робэрто узнает? Хотя как он узнает, если Джэксон не скажет, так как у меня точно духу не хватит признаться в этом. А, кроме нас, никто больше и не в курсе...
Лара? Точно, это Лара была в кабинете у Джэксона за день до моей выписки. И как я сразу её не вспомнила? Она обнималась с... Вот это да! Думаю, она меня тоже вспомнила. Смотрела как-то странно, наверно, понять не могла связь между мной и Джэксоном. Вел себя при всех, как чужой, словно впервые видел, но в тоже время она знает, что он мой лечащий врач. Даже не знаю, что и предполагать? В порыве ревности и гнева может рассказать Робэрто, хотя это тоже ничего не доказывает. Врач и врач себе.
Чуть убираю подушку, давая проход воздуху. Вздыхаю глубоко и со всхлипыванием. Обнимаю крепче бездушную вещь, закрываю глаза и даже не пытаюсь рассмотреть, где я лежу. Всё так безразлично, куда-то проваливаюсь, кружусь и падаю...
***
Теплая рука прижимается к моему животу и тянет. Сзади кто-то лежит, такой горячий и громко дышащий в ухо. Кусает за мочку уха, приятно, мурашки бегут по коже, но не могу выпрыгнуть из глубокого сна.
«Прыгаю с водопада вниз, ныряю, меня тянет вниз что-то или кто-то. И не пытаюсь брыкаться — в воде я словно рыба, которая не нуждается в воздухе. Высвобождаюсь из чьих-то рук и начинаю плавать под водой по просторам голубого озера. Тень мелькнула мимо меня, намного быстрее и больше. Пугаюсь этого большого пятна и пытаюсь всплыть быстрее, чтоб выбраться на сушу. Сзади подхватывают крепкие руки и помогают выплывать.
— Я всегда с тобой, — ласковый голос Джэксона, — Мое глупое существо, — усмехается и выносит меня на берег, прижимая к себе.»
— Джэксон, — трусь щекой о колючую щеку.
— Эмили, — рык Робэрто в ухо вырывает меня из сна.
Понимаю, что имя Джэксона выдала наяву! Паника охватила — как мне объяснить это Робэрто? Сжала кулаки и задрожала от страха. Как я могла так оплошать?!
— Джэксон, — снова выкрикнула его имя. — Не трогай меня! — решила сыграть роль, авось прокатит?
— Эмили! — Робэрто начал трясти меня за плечи. — Аллё! Проснись! — громко начинает будить меня.
Открываю глаза, смотрю на Робэрто и пытаюсь понять — прокатило или нет? Саму всё ещё дергает немного, сдерживаю медленное дыхание. Наверно, нужно было вскочить после того, как глаза открыла. Симулировать, что проснулась в мокром поту, ну или что-то подобное — стормозила!
— Какого чёрта?! — поднимает меня и сажает.
— Что? Хватит уже трясти меня! — отпихиваю его. — И так голова трещит!
Злобно смотрит, садится напротив, наверно, пытается анализировать, что это сейчас было?
— Что тебе снилось? — чувствую, как сдерживает злой тон.
— Не помню, — тихо в ответ.
Думаю, лучше так, снова врать не могу, это только усугубит моё положение. Это был всего лишь сон — как любить, так и убивать мог Джэксон. Робэрто должен понимать, что мы не контролируем сны, даже если они связаны с нашим подсознанием. Надеюсь, за сны меня не будет терроризировать?
— Может, хватит на меня так смотреть? — откидываюсь на бок, чувствую слабость и тяжелую тыкву вместо головы.
— Поднимайся, пойдем ужинать! — недовольно кинул на меня взгляд.
Как я его понимаю, он бьется в сомнениях. К чему было выкрикнуто имя его брата — первое не было в страхе! При первом я терлась об него, думая, что прикасаюсь к Джэксону. Как же меня это все достало! Куда я влезла? Действительно осиное гнездо! Однозначно, нужно делать отсюда ноги! Вот только как это сделать?
— Я не пойду, — пробубнила и потащила подушку к себе.
— К чему всё это? Ты же понимаешь, что потащу тебя за шкирку вниз! — этот самоуверенный тон начинает раздражать все больше и больше.
— Зачем? Не проще ли оставить меня в покое?!
— И будешь голодной лежать?!
— Это лучше, чем получить тарелкой супа в лицо от твоего Джэксона, или ещё лучше — выслушивать прогнозы о собственной смерти от твоей Лары! — выпалила всё, что думала о них.
— Ты боишься Джэксона? — гонор погас. — Он просто вспылил, на самом деле он не такой!
— Конечно, — пробубнила.
— Тем более, его нет!
— Это ничего не меняет! Если я не в твоем плену, то научись уважать мои желания! — выходить не хочу, терять ещё пару десятков нервных клеток, которые гарантировано пригодятся!
— Твое желание — бревном валятся на кровати?! — встал, психуя.
— Приятного аппетита! — легла поудобнее и уткнулась в подушку.
— Прекрасно! — хлопнула дверь.
Почаще бы он так психовал и оставлял меня в покое, а то что-то все повадились решать за меня. Когда мне встать, когда поесть, где жить, где спать! Чувствую себя какой-то мебелью, которую двигают туда, куда им этого хочется, ставят так, как их глазам это приятно.
Лежу и чувствую облегчение — отвязалась от неприятного ужина с этим семейством. Все-таки он подумал, что я испугалась Джэксона. Ну и хорошо — меньше вопросов и презрительных взглядов!
Закрываю глаза и не могу больше уснуть, в голове громко стучат мысли. Не просто стучат, а тарабанят, превращаясь в образы и неприятные картины. Фантазия не на шутку разошлась!
В комнате темно, не знаю, сколько времени, но чувствую, что поздно — солнце уже давно село. За окном послышалась, как завелась машина и, отъезжая, осветила комнату фарами. По очереди выхватила из темноты стены и тут же умчалась. Мощный рев мотора спортивной машины уже слышался вдалеке, когда я подняла голову от любопытства.
Если Джэксона нет, то это был Робэрто, а значит, мужиков нет дома! Можно спуститься и хотя бы попить простой воды. И к чему вся эта логика? Что теперь, не пить и не есть, как сказал Робэрто!
Медленно и неуверенно шагаю к темной двери, в щели которой проникает тусклый свет извне. И чего я так страшусь, или кого? Почему бы мне не забить на них всех и жить дальше? Все-таки я здесь не по своей воле!
А жить дальше с кем? С Робэрто? Не могу даже в мыслях его больше подпустить к себе. Из-за жены? Хотя кто знает — жена она ему или нет. В любом случае, здесь ничего не ясно и как-то утаено! И если честно, не уверена, что она причина этому.
Джэксон? Как смотреть ему в глаза? Если бы он не был ему братом и больше никогда не появлялся в моей жизни, может быть, я бы смирилась, успокоилась и, может, даже снова влюбилась в Робэрто. Но жить в одном доме, видеть живое напоминание своей страсти и взаимного желания...
— Эх! — громко вздохнула своим больным мыслям.
Тихо спускаюсь по лестнице и не знаю, куда свернуть, чтоб то была заветная кухня. Пугающая тишина — никого нет. Вроде бы так и хотелось, но в тоже время не по себе как-то.
Побродила по холлу, затем по гостиной. Заглянула в каждую дверь внизу, в надежде, что у них у всех комнаты наверху. Вот было бы неловко забраться без стука к кому-нибудь в личные покои! Но, к счастью, этого не случилось — я нашла то, что искала — кухня.
Свет уже горел, когда вошла. Наверно, кто-то либо тут был не так давно и сейчас вернется, либо просто забыл выключить свет? «Нужно пить и сваливать отсюда» — первое, что стукнуло в голову.
Большая светлая кухня, как и весь дом, в классическом стиле и в классических тонах. Тот, кто все это обустраивал — человек старой закалки. Сразу в глаза бросается образ Марго.
Оборудована современной техникой, большое место для посиделок. Даже если пригласить на обед большую компанию, то она свободно разместиться за этим овальным столом. Можно сидеть и наблюдать за цветущим садом, в котором горят ночники, освещая лужайки и клумбы.
Ладно, хватит всё это разглядывать, нужно уже как-то перебороть свое любопытство и восхищение.
Беру стакан со стола и открываю холодную воду. Споласкиваю его пару раз, не для того, чтобы промыть после кого-то, а скорее, чтоб остудить и насладиться холодной водой. Наконец, удовлетворившись охлажденной посудой, набираю воды. Начинаю пить, холодная вода течет по органам, приятно гася жажду.
— Жаркий мужчина — Робэрто?! — пугает голос Джэксона сзади.
— Что? — чуть не поперхнулась.
Ни один глоток больше не сделан, сердце замерло в страхе. Стою спиной и не решаюсь повернуться. И какого черта он подошел ко мне? Так решительно меня оставил с ним в обед, а теперь будет упрекать, что я с ним?
Аккуратно кладу стакан на стол, тихо перевожу дыхание. Будет разумнее просто пройти мимо, сделать вид, что ничего не происходит, как сделал сам пару часов назад. Вот только откуда взять столько смелости?
Поворачиваюсь, потупив взгляд в пол. Что бы он не сделал или не сказал — я не найду сил, чтоб ещё раз взглянуть в его карие глаза. Может, и виню его в слабости этого дня, но в тоже время оправдываю и защищаю в душе, ссылаясь на то, что он любит своего брата. И забирать его беременную девушку было бы верхом эгоизма с его стороны.
— И как? — преграждает путь.
— Дай пройти, — тихо шепнула, глотая комок в горле.
— Да брось! — одернул меня обратно. — Ты же этого хотела? У вас семейная идиллия — ребенок, отец ребенка...
— Отстань! — пытаюсь пройти мимо, отталкивая его от себя.
Чувствую, как от него разит алкоголем. Не уж то с горя пошел и напился? И чей бар, интересно, пострадал от такого непьянеющего алкоголика? Как легко просто уйти от проблем и залить всё это виски.
— Эмили! — схватил за плечи и пошатнулся. — Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю!
— Да ты пьян! О чем можно с тобой разговаривать?! — смотрю в его глаза, полные безумия. — Не трогай меня! — пытаюсь высвободиться из его сильных лап. — Я буду кричать!
— Валяй! — усмехнулся и прижал к столу. — И что ты скажешь тем, кто нас увидит?
— Правду! — нагло заявляю ему в лицо.
— Какую? — в глазах смешинки — он меня в серьез не воспринимает.
— Самую настоящую, — тихо произнесла.
— Как ты хочешь меня? Или как хочешь Робэрто? Каков он с тобой?
— Хочешь знать в мельчайших подробностях? — понимаю его ревность, но он играет мне на нервы. — Если бы я ещё сравнить могла, — намекая на то, что с ним так ничего и не получилось.
— Нужно было оставить тебя Стиву! — прошипел сквозь зубы, кидая безумно злой взгляд.
Хорошо, что не может глазами убивать людей или извергать молнии. В противном случае, всех бы поубивал и всё бы тут сжег вместе со мной.
— Что? — еле выговорила, слезы начинают душить. — Да как ты можешь?! — вмиг охватила неприязнь — не ожидала, что такое услышу от него!
— Все вы ягодки одного поля...
— Да и ты не хуже! — начинаю вырывать руки и сильнее толкаться. — Чуть не трахнул девушку своего брата! — назло, чтоб вывести его из себя. Бью тем же ломом, что и он меня. — А ведь ты же догадывался, кто был со мной?! — хотя сама не уверена в своих словах, говорю наугад.
— Я не знал! — схватил за порезанную ладонь и потянул к себе.
— Аааа... — завизжала от боли.
Смотрит мне в глаза и сжимает сильнее, будто получает удовольствие от моих мучений. Не получилось словами ударить больно, решил физически добить?
— Хватит! — кричу и тут же затихаю, кажется, что чем сильнее кричу, тем становится больнее. — Пожалуйста... — пропищала.
— Джэки! — в кухню влетел Робэрто и отшвырнул от меня Джэксона.
— Джэксон, — строго, сзади показалась Марго. — Что здесь происходит?
— Уже ничего! — недовольно окинул всех взглядом, поправил воротник рубашки, развернулся и вышел из кухни.
Все смотрим друг на друга молча какую-то минуту. Я потираю ладонь в шоке от жестокости Джэксона, но тоже молчу. Не думаю, что нужны мои комментарии.
— Марго, отведи Эмили к себе, — Робэрто разорвал неловкое молчание. — Я поговорю с ним!
— Я сама с ним поговорю, — сказала спокойно, останавливая Робэрто.
Марго ещё раз взглянула на меня неодобрительно, умная женщина начинает что-то подозревать? И наверняка обвиняет меня во всех грехах! Вздернула недовольно правую бровь и вышла следом за Джэксоном.
— Эмили, — Робэрто пытается помочь мне. — Что произошло?
Стою в полусогнувшимся состоянии и держусь за руку. Крови нет, но ужасно дергает, будто режут изнутри.
— Он уже ответил на твой вопрос! — огрызаюсь.
Срываюсь на Робэрто, хотя понимаю, что это несправедливо по отношению к нему. Он-то не в курсе происходящего, что делает из него дурака, причем незаслуженно. Как долго это может длиться? В конце-концов, он все равно когда-нибудь узнает.
— Эмили! — дергает меня к себе.
— Что тут скажешь! — смотрю в глаза и понимаю, что если они со мной так, то мне не нужно опускаться до их уровня. — Пьяный и неадекватен.
Позволяю Робэрто подхватить меня под руку, только он берет за талию и прижимает к себе с любовью. Это невыносимо! Нужно срочно находить выход, так жить нельзя! Они меня просто растерзают — один любовью, другой ревностью.
— Не нужно было тебя оставлять одну... — вмиг оказались у него в комнате.
Вся эта чертовщина простому человеку так чужда. Сила, скорость, телепатия и ещё что-то подобное растет у меня в животе.
— Ну, не ходить же попятам за мной или за ним, — ложусь на кровать.
— Но и так тоже все оставлять нельзя! — чувствую, как он злится.
Лежу, а меня всю ещё трясёт от нервов. Ладонь болит, а кровь так и не пошла, хоть раны затянулись тонкой пленкой. Не такой уж и пьяный был этот медик, знал, куда и как давить.
— Я сам поговорю с ним! — раздраженно проговорил.
— Робэрто! — поворачиваюсь к нему. — Не оставляй меня, пожалуйста, — тяну его за руку к себе.
Не думаю, что это приступ нежности к нему, скорее страх, что они могут сцепиться. Ещё не хватало, чтоб из-за меня браться разругались. Вспыльчивый Робэрто и неадекватный Джэксон — не лучшее настроение для разборок.
— Поговорить вы ещё успеете, — тихо шепчу, подтягивая его к себе.
— Ты дрожишь, — послушно ложится рядом и обнимает. — Ты всё ещё боишься? Сюда он точно не явится! — прижимает меня крепко.
— Я знаю, — доверчиво кладу голову на его руку. — Это не страх, это просто нервишки шалят, — нервно усмехаюсь.
— Ммм... — замурлыкал на ухо. — Хочешь сказать, что ты не из пугливых?
— Как-то о страхе не задумывалась на тот момент...
— О нём ещё и задумываются? — руки поползли по животу верх.
— Ну всё, кто-то завелся, — ловлю его ладони, чтоб не расходился особо.
— Так ты провоцируешь, — кусает мочку уха и тяжело дышит.
— Неправда, — спокойно и без сопротивления. — Я не могу здесь и сейчас, при таких обстоятельствах.
— Но теперь это твой дом, и ты рядом со мной, — вот только что-то это меня не особо успокаивает.
— Я не могу расслабиться в такой стрессовой ситуации...
— То, что ты делаешь, это наказание для меня, — вздыхает горько.
— Не хочу тебя наказывать, — усмехаюсь. — Тем более таким образом!
— Смеешься, — играя, рычит.
—Нет! — поворачиваюсь и смотрю в его глаза, которые даже в темноте сверкают таинственно красиво. — Я не мазохист! — пихаю его.
— Зато я мазохист, если меня вывести! — губы сгибаются лукаво.
— Не верю! — и правда не верю, не похож на мазохиста. — Ты милый...
— Милый? — удивленно смотрит на меня. — А ты выведи меня и поймешь, о чем речь! — нежно гладит по щеке — приятно, начинаю расслабляться в его объятьях. Он умеет расположить к себе, даже в столь нервном состоянии.
— Не думаю, что это возможно, — усмехаюсь. С утра вывожу, а он все такой же пушистик, колючки не выпускает. Терпеливо пережидал моё ужасное настроение от противного характера.
— Поверь, возможно! И когда это случится, тебе несдобровать! Буду наказывать так, как этого захочет моя внутренняя сущность — мой волк! Мой ненасытный зверь...
Перебиваю его пугающий рассказ поцелуем. Нежно касаюсь губ, неуверенно тяну руки к его шевелюре. Да! Я сама захотела его поцеловать. Вот только не знаю, это назло Джэксону или просто спонтанное желание? А может и то, и другое!
— Я уж думал, что не дождусь, — прошептал и со страстью впился в губы.
Жадно посасывает, кусает до боли. Стягивает майку с себя и начинает с меня снимать рубашку. Поцелуями спускается по шее вниз к груди, ладонями обхватываю его за сильные плечи. Дело доходит до груди, начинаю стонать и выгибать тело, подставляя ему себя.
Отдаю себе отчет в том, что просто поддаюсь страсти, и что весь волчий дом на ушах и слышит нас. Будет мне потом стыдно или нет — я не знаю. Знаю только одно — это последняя ночь с Робэрто. Как только выпадет возможность выйти из этой комнаты — воспользуюсь моментом и сбегу.
— Эмили, — кидаюсь сама на него.
Поцелуями хожу вокруг его сосков, покусываю нежно и даже грубо. Он закрывает глаза, стонет и охватывает голову руками.
— Ты сводишь меня с ума! — медленно расстегиваю пуговицу и молнию на его джинсах.
— Ага, — набираюсь наглости и дотрагиваюсь до его твердой эрекции.
— Специально выводишь! — поднимается и смотрит в глаза.
Вздыхаю, но не отвожу взгляд. Щеки горят от смущения, наверно красные, как помидор.
— Хватит возни! — откинул меня на спину и принялся за мои джинсы.
Возбужденные глаза, тяжелое дыхание и быстрые движения. Неожиданно замирает, так и не стянув с меня джинсы. Смотрит каким-то странным взглядом, замирает.
— Ты чего? — кинуло в жар. «Что на этот раз случилось?» — пронеслось в голове.
— Тише, — и продолжает прислушиваться.
— Робэрто! — еле уловимый моим слухом голос за дверью.
— Какого хрена?! — недовольно выругался.
— Кто это?
— Марго. Да что за день-то сегодня такой?! — встал и быстро подтянул свои джинсы.
— Закон подлости! — смеясь, тоже застегиваю ширинку.
Лежу и смотрю на него — возбужденный и злой. Хмурые брови и надутые губы, как у маленького мальчика, у которого отобрали игрушку. Только гордость не позволяет заплакать от обиды, остается букой злиться на окружающий мир.
— Не смей одеваться! — наклонился ко мне, нежно гладя по щеке и целуя. — Я быстро разберусь с этим законом подлости, который ополчился на нас с самого утра! — надел майку и вышел из комнаты.
Полуголое тело обдувает прохладный ветерок с открытого окна. Сквозняк остудил нахлынувший жар, а потом начал продувать насквозь, покрывая тело гусиной кожей. Охватывает неловкое чувство, что за чувство не могу понять, не могу ни с чем сравнить. Едкое до глубины души и неприятное до тошноты. Будто кто-то смотрит на меня и осуждает, хотя в комнате я лежу одна. Этот кто-то постоянно присутствует рядом с нами — что-то вроде всевидящего ока.
Отыскиваю вещи на кровати и быстро надеваю. Если кто-то и наблюдает за нами извне, то мне ужасно стыдно перед ним. Наверно, это и есть то чувство, которого я так боюсь всегда — стыд!
— Что мне делать? — шепчу, как умалишенная в пустоту. — Подскажи! Ну, хоть намекни! — точно схожу с ума, уже разговариваю сама не знаю с кем!
Подхожу к окну и смотрю, как Алекс забегает в спешке в дом. Тревога охватила меня, нервно задрожали руки. Что же могло случиться? Как бы мне хотелось хоть краем уха услышать, что же там происходит?
Открываю тихо дверь и, крадясь, спускаюсь по лестнице вниз. Подслушать нереально — у них слишком чуткий слух! Но и сидеть в комнате тоже невмоготу. В доме нет никого, хотя везде горит свет. Стою в холле и смотрю на входную не запертую дверь. Слышу, как нервные голоса Джэксона и Марго доносятся из дальней комнаты, но, что они там обсуждают, не разобрать.
Стою на распутье между выходом и любопытством. Шагни к ним ближе, они сразу меня почуют, я даже не успею пару слов разобрать, как меня обнаружат. Если бежать, то нужно сейчас! Чем раньше выбегу, тем дальше буду, тем больше шансов, что они меня не поймают!
Конечно же я выбираю свободу! Мне хватило и полдня, чтоб понять, какая жизнь меня ждет. Трясущимися ногами крадусь дальше к выходу. Медленно и тихо выхожу в дверь. По выездной лужайке беззвучно бегу к воротам.
Ворота заперты! Недолго раздумывая, по вьющимся железным прутьям лезу наверх, ближе к забору. К счастью высоты не боюсь, перекидываю ногу через забор и также аккуратно слезаю и бегу дальше.
Вот она — свобода! И дышится даже по-другому! Бегу по склону вниз, легко передвигая ноги, хоть бы они там ещё долго спорили и совещались — волчье отродье!