Всё тайное становится явным

1K 46 2
                                    

========== Всё тайное становится явным! ==========
POV Эмили
Стоят надо мной два потных бугая в кепках с измазанными под камуфляж мордами и скалятся пожелтевшими от курева зубами. Лежу и не решаюсь шевельнуться. Сердце от страха стучит так, словно собирается выпрыгнуть из груди.
— Подъем, недоразумение природы! — один из мужчин скинул с меня одеяло.
— Вы кто? — запахиваю задравшийся халат. — Что вы делаете?
— Встала! И без лишних вопросов! — второй щелкнул затвором и направил оружие на меня.
И тут я поняла, что они не шутят. В голове помутнело, затрясло от страха. Как они здесь оказались, вроде, была выставлена охрана? Где Робэрто и Джэксон? Мурашки скребутся до самых костей, я так оборотня не боялась в первую нашу встречу, как охотников.
Медленно и осторожно поднимаюсь, как было велено. Смотрю на ружья, такое же было у моего отца, пока тот не профукал его в лесу в прошлом году. А ведь я так и не позвонила родителям! Хотя, если меня сейчас убьют, то это уже не важно!
— Пошла! — толкнул дулом в спину к двери.
— Чисто, мужики! — в дверь заглянул ещё один лысый в камуфляже.
— А рыжая? — спросил голос сзади.
— С ней проблем особо не было! В отключке в багажнике отдыхает, — усмехнулся. — Покуйте эту, пока сторожевые псы не проснулись!
Рыжая? Это они о Ларе! Неужели, кроме меня и Лары, никого не было в доме? И куда все могли деться?
— Слышала, пошла, пошла! — грубо толкнул.
— А можно хотя бы вещи взять? — мельком повернулась к ним.
Куда бы они там меня не собирались везти, в нижнем белье и в огромном халате Робэрто не особо-то удобно.
— Ах ты волчье отродье, ты мне будешь ещё зубы заговаривать! — оглушающий удар сзади. — Какая тебе разница, что на тебе будет одето на смертном одре?! — противный смех где-то вдалеке. — Давай погнали, пока вся их свора тут не собралась! — меня, как труп какой-то, швыряют, всё понимаю, но не могу шевельнуться...
Конец POV Эмили
POV Автор
Марго, Джэксон и Алекс уже минут двадцать измеряли шагами отсеченную границу между ними и Хантерами, когда послышались первые шорохи листьев под лапами чужих волков. Робэрто и Фенрира было не видно и не слышно, словно и вовсе дали задний ход. Белоснежные близнецы навострили уши, переглянулись и злобно оскалились, почуяв приближавшегося врага.
Пять пар ярких глаз сверкнули — пять волков показались из-за густых деревьев. Так опрометчиво явились на территорию врага в таком малом количестве, или же дюжина волков таиться недалеко в лесу, ожидая сигнала Эйнара?
— Честь имею Ливертоны, — Эйнар принял человеческий облик, чтоб понимать речь могли все. — Марго, — лукаво улыбнулся мужчина. — Вы как не превзойдены, жаль, что мы так и не породнились. — легко пожал плечами, словно речь шла о каких-то незначительных вещах.
При светской беседе Джэксон бы дал слово Марго, как старейшине, но в данной ситуации он не может позволить ей обратиться в человека, чтоб начать разговор. Стоять в обнаженном виде перед Хантером и его волками, было бы унизительно для гордой женщины семьи Ливертонов.
— Не всё ещё потеряно, — Джэксон медленно подступился к Эйнару.
— Джэксон, Джэксон... Или как там звала моя недалекая дочь Лара — Джэки? А ведь я возлагал на тебя такие надежды! Мы могли соединить два столь величайших рода...
— Эйнар... — Джэксон пытается сбить его с мысли.
— ...если бы ты не отдал бразды правления! Уговор был не таков! — но сбить Эйнара с наболевших мыслей было невозможно.
— Теперь я вижу, в кого твоя дочь! — нагло заявил Джэксон альфе Хантеров. — Всё бредите властью и силой...
— Неудивительно, что она ушла от такого тюфяка, как ты, — прорычал Эйнар. — Вы власть пустили по кругу!
— Нет! — Джэксон поднял гордо подбородок. — Мы твою дочь пустили по кругу! — прорычал брюнет, разжигая большую ненависть Эйнара к себе.
— Я убью тебя, щенок! — прошипел сдержанно сквозь зубы взбешенный Эйнар. — Это война! — закипела кровь Хантера.
Эйнар подскочил верх и на лету обратился в волка, нападая на Джэксона. Брюнет, не уступая альфе Хантеров, сделал рывок и уже в образе волка вступил в схватку. Старый альфа, щелкая огромной пастью, свалил Джэксона на землю и в тот же миг был сбит с ног старой волчицей — Марго.
Волки Хантера встали на защиту своего вожака и кинулись разрывать Ливертонов. Джэксон и Марго исчезли в плотном комке хвостов и лап, защищаясь от двух огромных волков Хантера. Алекс пятилась назад, огрызаясь некрупному, но шустрому противнику. А вот два белоснежных волка — близнеца с упоением разрывали на части последнего чужака, который едва подавал признаки жизни.
Эйнар, издавая злобно рык, ходил по кругу, оценивая неплохо идущий бой. Как в этот момент из темноты почти беззвучно вылетел Фенрир, нападая на альфу. В тот же миг черной тенью взметнулся Робэрто, почти одновременно врезались Эйнару в грудь, валя его на землю.
Позади раздался сдвоенный вой — белые волки разделались с врагом и теперь уже помогали обессиленной Алекс. Старая волчица, оставляя последнего волка на брюнета, метнулась к раненной. Марго, подбадривая, пихнула носом и лизнула испуганную Алекс, давая понять, что она в безопасности.
Фенрир с ненавистью смотрел на своего кровного деда, хотелось бы верить, что тот получил свой урок. Но кровь закипала в венах, напоминая о предательстве и боли, причинной родным человеком, почти отцом. Он хотел отступиться и простить, но понимал, что горбатого может исправить только могила. И пока действительно не разразилась настоящая война между стаями, нужно было кончать его здесь и сейчас.
— Я, Фенрир Хантер, единственный внук и законный наследник Силы, Объявляю тебя, Эйнар, предателем и отступником! — громко заявил, чтоб слышали все!
Робэрто словно ждал, подобного заявления, сильнее давя на грудь альфы Хантеров. Когти впивались в кожу, просачивалась кровь. Фенрир смотрел и с горечью вспоминал похожую картину — когда он лежал на земле, а Хантер пытался удавить его.
— Фенрир, не позволяй ему! Нет! — простонал Эйнар, превращаясь в человека.
Робэрто громогласно зарычал и наклонился к шее Эйнара. Рыжий альфа закричал в отчаянье, зовя на помощь внука, но лязг зубов Робэрто — в листу упала начисто откушенная голова.
Фенрир вздохнул облегченно, но все же с грустью. «Неужели все закончилось?» — он с горечью смотрел на обезглавленное тело деда.
Над их головами послышалось шуршание, за холмом метнулся волк. Краем глаза Фенрир уловил рыжий бок, который тут же скрылся в темном лесу.
— Это последний! — он мысленно передал свою догадку Робэрто и рванул следом за бежавшим.
— У тебя голубые глаза, — в голове звучал голос Робэрто. — Ты ведь понимаешь, что это означает?! — но парня и след простыл в лесной глуши.
Фенрир не ответил, но понимал, о чем шла речь. Он принял свою суть, объявив себя законным наследником, и теперь все силы и обязанности альфы легли на его плечи. С этим разберется потом, сейчас главное — догнать последнего предателя, прежде чем он успеет что-либо натворить.
— Как ты, Алекс? — близнецы, запачканные кровью, метнулись уже в человеческом обличьи к ней.
— Хорошо, — послышался тихий и далеко не радостный голос.
Алекс сжалась в комочек, прижимая колени к себе. Тихо сидит и пытается скрыть то ли наготу, то ли раны, оставленные острыми клыками врага. Джэксон подошел и молча сел возле неё, пытаясь оценить состояние девушки.
— Я... — не знала, что и сказать брату, который так пытался её уберечь от всёго этого.
— Тише, — нежно произнес, понимая состояние волчицы. — Дома поговорим! — поднял на руки и прижал к себе.
Марго подошла к ним образе волка и присела на землю, показывая свои намерения — нести Алекс самой. Джэксон, не возражая, аккуратно усадил на её спину сестренку и заботливо погладил ту по волосам.
— Держаться-то силы есть? — недоверчиво смотрит на Алекс.
— Ага, — мотнула головой и закрыла глаза, прижимаясь к Марго плотнее.
Старая волчица поднялась и скрылась среди деревьев. Все остальные постояли ещё несколько секунд, обмениваясь молчаливыми и неловкими взглядами, и, тоже обращаясь в волков, метнулись в след за Марго.
Конец POV Автор
POV Эмили
Неприятно ноет спина, а в голове пульсирует тупая боль. Руки сводит, затекли, не шевельнуть ими. С трудом открываю глаза и вижу какое-то серое заброшенное здание. Наверно, здесь когда-то был завод, станки какие-то и столы.
Очередная волна головной боли напоминает о последних событиях и том, что меня оглушили ударом сзади. Сижу на полу, привязанная к столбу, не могу шевельнуться. Что происходит? Зачем им я?
— Салют! — в морду чем-то плеснули.
Медленным движением головы пытаюсь стряхнуть воду с лица.
— Как ощущения? — садится напротив мужчина в камуфляже и посмеивается.
— Никак, — смотрю на него и не могу понять мотив его действий. — Дебильный, что ли? — пробубнила под нос.
— Эй, придурок! — голос Лары от соседнего столба. — Она — человек, придурок, неужели не ясно?! — прижимает голову к бетону.
Лара выглядит так, будто ее пытали: взъерошенные волосы, вспотевшее лицо, с которого продолжает литься градом пот. Тяжело и учащенно дышит, морщась от боли.
— А тебе, смотрю, мало? — встает и шагает к ней.
— Что вы с ней сделали? — злость раздирает, как можно издеваться над женщиной?
— То, что с тобой не получается, — сказал, не повернувшись в мою сторону.
Плеснул ей в лицо ту же жидкость, что и мне. Лара зажмурила глаза и стиснув зубы, зарычала. Кожа её задымилась, словно на неё вылили кислоту.
— Оставь её в покое! — не могу смотреть на эту жестокость. — Ты убьешь её... — дергаю руками, пытаюсь высвободиться, но не получается — туго затянуты веревки.
— Не вопи! — схватил меня за волосы и поднял лицо, злобно заглядывая в глаза. — Смотрю, у тебя иммунитет на аконит, но я обязательно найду то, что тебя успокоит! — отпустил, грубо дернув напоследок за волосы.
— Вот урод! — тихо пробубнила, чтоб он не услышал, а то ещё вздумает вернуться обратно.
Сижу, не могу голову поднять, затекли все конечности. Интересно, как долго я находилась в отключке. Смотрю на Лару, у неё уже регенерирует кожа на лице, почти не осталось и пятнышка. Эта часть природы оборотней мне по душе, даже завидно немного.
— Что они хотят от нас? Убили бы и дело с концом! — дергаю руки сзади, пытаясь хоть на миллиметр ослабить узлы.
— Думаешь, им нужна ты? — усмехается и вздыхает глубоко. — Не ты, не я — мы им не нужны. Мы так — приманка, — закатывает глаза устало. — Им нужен альфа, вот и устроили западню. Охотники пытаются выманить его на свою территорию. Тебе ли это не знать, дочь охотника? — с неприязнью произнесла последнее предложение.
— Альфа? — пытаюсь не обращать внимание на её тон, не время и не место выяснять отношения.
— Выманят Робэрто и попытаются убить, — устало откидывает голову, облокачивая о столб.
— Убить? — шепнула испуганно.
Робэрто — альфа? И почему он мне раньше не говорил об этом? Хотя, какая разница теперь, это ничего не меняет! Да и я не спрашивала никогда! Но, если так подумать, у нас и момента не было поболтать по душам.
— Робэрто — старший брат? — интересно стало, раз уж разговор зашел про братьев Ливертонов, но рыжая не ответила. Наверно, решила меня игнорировать, злясь из-за Робэрто. — И они совсем не похожи, а вот Алекс с Робэрто почти на одно лицо, — стала рассуждать вслух, совершено не обращая внимание на присутствие Лары, которая недовольно на меня посматривает.
— Потому что они от разных матерей! — пробубнила под нос, отворачиваясь. — И Джэки старший! Его мама умерла при родах, после отец женился ещё раз, и появились Робэрто и Алекс.
— Я тебя узнала, — тихо шепнула. Вдруг мы умрем, а так и выговоримся друг другу? — Ты тогда целовалась...
— А я все-таки рассчитывала на человеческую забывчивость, — нервно усмехнулась, но не думаю, что ей смешно. Лицо искажается от боли, делает глубокий вдох.
— По ходу вы нас, людей, и за людей не считаете? — смотрю и понять не могу, что так мучает ее, что изводит до изнеможения? — Ты любишь старшего Ливертона? — и зачем только лезу в её душу? Какая мне разница?
— Я даже не знаю, — мотает головой. — Мне иногда кажется, что я люблю их обоих...
— Ты больная! — смотрю с неприязнью, хотя чем я от неё отличаюсь? — Морочишь им обоим головы...
— Я? — выкрикивает. — Это они мне...
— Что они тебе? — стиснув зубы, умалчивает что-то, но чувствую, что хочет высказаться.
— Не прикидывайся наивной девкой! — гнев переполняет ее больные потускневшие глаза. — Джэксон — старший, он был вожаком, когда мы встречались. Мы собирались пожениться, завести полноценную семью. Но что-то стукнуло в его больную голову, и он передал голос альфы Робэрто.
— Но при чём здесь ты? Он бросил тебя? — не могу представить Джэксона в качестве предателя. Только не он!
— Это я его бросила! — злобно прошипела сквозь зубы. И тут я вспомнила слова Джэксона: «с тобой я снова чувствую, что живу!» Теперь я понимаю его поведение — он боялся снова пережить боль разбитого сердца. Странная опека в клинике, странное общение и настойчивость в разговоре о дружбе. Джэксон не понимал, чего хотел? Убегал от отношений и снова возвращался, а я так и не смогла его понять. Откуда мне было знать, что он...
— Я была обещана альфе своим отцом! Я должна стать женой вожака! Мой долг понести наследника и будущего предводителя рода Ливертонов! — затараторила о каком-то патриотизме! Волчий патриотизм.
— И Робэрто не принял тебя из-за Джэксона? — в моей голове какие только версии не вертятся.
— Не принял? Ты смеешься? Да я ещё с Джэксоном была, он уже заглядывался на меня. И вот откуда-то появилась ты! Ещё и беременная! — хорошо, что она связана, так рычит, что явно готова мне глотку перегрызть.
— Ну уж извини! — так же противно кинула на нее взгляд. — А знаешь, так тебе и надо! — нагло смотрю ей в глаза. — Ты разбила сердце старшему брату, а младший забил на тебя! Это называется все возвращается бумерангом!
— Разбила? Ты думаешь, я его не любила? С ума сходила, когда он решил все оставить! Думала, что не переживу его выбор...
— Выбор?
— Он власть и силу променял на свободу! Голос альфы променял на какую-то свободу! Неожиданно в нем проснулся романтик, который решил пуститься по миру, и еще и потащить меня с собой! Ну поскитался годик, и где он сейчас? Блудный сын вернулся обратно, вот только кто он теперь? Простой волк, которым помыкает младший брат! Противно смотреть на него! — отвернулась в другую сторону, кажется, она прячет слезы.
— Так противно, что висла у него на шее, — вспоминаю их объятия, неприятные мурашки бегут по коже — ревность. Тогда я и рассчитывать не могла на любовь Джэксона ко мне.
— Тебе не понять, — шепнула и замолчала. Какой бы выбор она не сделала, какие бы выводы не мелькали в ей голове — ей больно от одной мысли, что она отвергнута.
Услышала от неё то, чего никогда не рассказал бы Джэксон. Скрытный и до боли любимый, сильный и красивый, гордый и ревнивый. Хочу хотя бы еще разок взглянуть в его карие глаза, полные боли и одиночества, хочу быть его лекарством, хочу жить и любить его.
— Ну вот, Пиккер, — входят двое мужчин.
Один из них тот, который только что вышел, а другого вижу среди них впервые. Он намного старше всех остальных, да и взгляд более важный и серьезный, седина, мешки под усталыми глазами. Несмотря на возраст, черты лица кажутся такими знакомыми. Где-то я его уже видела, воспоминания смутные и далекие, словно выдернуты из глубокого детства.
— Эта уже подыхает, медленно и верно, — усмехается мерзкий тип, ногой пнув Лару.
— Ммм... — съежилась и зажмурила глаза от боли.
— Даже не рычит, — вздернул важно бровь мужчина с сединой.
— Может, ещё немного аконитом ошпарить? — усмехается потный мерзавец.
— Не переусердствуй! Она нужна нам живой, — подошел к ней и заглянул в лицо.
— А вот эту ничего из яда не берет, будто иммунитет выработан! — внимание переключили на меня. — Может, мутированная? — Что ещё за мутированная? Это они намекают на то, что я мутант?
— Мутированная, говоришь? — подходит ко мне и садиться напротив. — И аконит не берет? — всматривается в глаза.
— Да ничего из наших припасов на неё не действует! Наверно, придется голову отрубать, — так легко сказал, будто курице собирается рубить.
— Эй, вы что? — у меня задрожал голос. — С ума не сходите! — смотрю на них, а на глазах наворачиваются слезы, умирать не хочу!
Мне хотят отрубить голову — зверство! Каменный век какой-то! С трудом перевожу дыхание, начинают потеть руки. В голове мутнеет, ничего не понимаю, что они там дальше говорят — охватывает паника.
— А на боль как она реагирует? — мужчина с сединой кивнул другому.
— Сейчас проверим! — взял какую-то железяку и направился ко мне.
— Дядя Пиккер, не надо! — в ужасе завопила.
— Дядя Пиккер? — мужчина замер надо мной с железякой. — Пиккер? Ты это слышал? — перевел удивленный взгляд.
— А ну-ка, деточка, посмотри на меня! — седой снова сел напротив меня.
В ужасе смотрю на них обоих, и сама понять не могу, с чего вдруг я его назвала дядей? Интуитивно получилось как-то, от испуга или от инстинкта самосохранения? Пиккер рассматривает меня, словно пытается узнать. Навряд ли у него это получится, сама с большим трудом вспомнила, где и когда видела. Они приезжали к отцу, когда я была ещё ребенком. Шумно что-то обсуждали и ни с чем уехали. Тогда мне было лет пять или, может, уже шесть, о чем они разговаривали не помню, а вот то, что они уехали с недовольными рожами, это в памяти осталось.
— Что признали Свою? — простонала Лара.
— Свою? — с неприязнью проговорил мужик с железкой.
— Ничто её не берет, потому что она человек!
— Пиккер, её просто не успели обратить! Зачем она нужна? Давай кончать! —смотрит на меня более агрессивно, чем когда думал, что я оборотень.
— Подожди, Фил! — грубо рявкнул на приятеля. — Откуда ты меня знаешь? — смотрит в глаза, словно гипнотизирует. — Почему она тебя назвала Своей?
Даже не знаю, что и ответить? И кто Лару тянул за язык? Ну гадина, подливает масло в огонь. Хочет покончить со мной любым способом, даже таким подлым? Как говорится: «На войне все средства хороши!»
Они на меня смотрят, как на предателя родины. Уже боюсь подумать, что будет, если скажу, что я дочь Дэвида Брауна. Убьют меня, а потом возьмутся за моих родных? Как только речь заходит о близких, страх о собственной шкуре испаряется. Может, я терпеть не могу своего отца, но смерти или публичного позора среди охотников я ему не желаю. А мама? Она вообще ни в чем не виновата! Она вообще тут не причем!
— А что, старый, не узнаешь? — нервно усмехается Лара, — Что, Пиккер, хватка уже не та? — стебно выводит старика, словно знает его сто лет.
— Что ты там хотел сделать? — Пиккер перевел взгляд на приятеля. — Ошпарить аконитом? Дерзай!
— Эй, хорош! — Лара тут же взбодрилась. — Эта внучка Кристофера Брауна! — тут же выдала, аж сердце кольнуло. Что же теперь будет?
— Опаньки! — удивленно выпучил глаза на меня седой Пиккер. — Эмили? — неуверенно произнес мое имя. — По-моему, не ошибся? — продолжает смотреть мне в глаза, но понять ход его мыслей у меня не получается. Не плохая память у старика, помнит, как меня зовут!
— Что, серьезно Эмили Браун? — тот оскалился неприятно на меня, словно зарядить планирует своей арматурой.
— И все-таки они добрались до вас, Браун, — с жалостью посмотрел Пиккер. Что значит, добрались до нас? Что именно он имеет виду? — Выискали и тут же учуяли враждебную кровь! — что? Как это?
— Учуяли?
— Кровь охотника в человеке оборотни чуют за версту! Мы рождаемся охотниками, а не становимся! — уточнил мужик в кепке, если не ошибаюсь, то его звали Филом. — Мы её нашли спящей в постели, сладко и беззаботно, — прорычал, добавляя. — Не думаю, что была в плену у них.
— Она беременна от альфы, — добавила Лара, будто заодно с ними — не волчица, а козлиха!
— Беременна? — вскинул удивленно брови Пиккер.
— Дай мне, я её прикончу! — взревел в бешенстве Фил, бросаясь на меня, как бульдог на болонку.
— Да угомонись ты уже! Ты что, вообще ничего не понимаешь?! — накричал на товарища. — Эта внучка Кристофера!
— Она — предатель! Таких сразу нужно выстреливать из наших рядов! — начинает спорить. Из наших рядов? Кто вообще так решил, что я с ними?
Ларин мотив мне ясен, чем я ей так помешала в этой жизни. Но эти двое, их совсем не понимаю — один защищает, а другой пытается убить? Что вообще здесь происходит? И причем тут мой дед? Такое ощущение, есть что-то, что они все знают, но не знаю я!
— Она и так труп! — встает и отталкивает Фила от меня.
— Она беременная! Она носит...
— Но она его не пара! — что это значит? Что они хотят этим сказать?
— А я ведь предупреждал твоего отца, ещё когда ты была маленькой! — кинул на меня грозный взгляд. — Тогда я тебя видел в последний раз, вот и не вспомнил, — говорит с сожалением. — Ты была совсем маленькая!
— Я помню тот день, — тихо шепнула.
— Если бы он сейчас был в наших рядах, а не как трус поджал хвост и не спрятался. Ты бы сейчас здесь не сидела!
— Причем тут дед и вообще мой отец? — наконец прорезался нормальный голос.
— А вы ей не сказали? — кинул хитрый взгляд на Лару.
— Я вообще не при делах! — недовольно ответила рыжая и отвернулась.
— Не сказали что? — смотрю то на одного, то на другого.
— Вражда зародилась давно, когда ещё тебя не было. Тогда на охоте твой дед — Кристофер Браун убил вожака стаи. Какая охота была! Отца нынешнего альфы — папаши выродка, которого ты носишь. — Выродка? Может, я не хочу этого ребенка, но что-то во мне просыпает, что хочется встать и убить этого старика. — Затем дед их — старый волк, подкараулил Кристофера, когда тот гулял с сыном и убил на глазах твоего отца. Вот скажи, разве не подло было? — это то, что они мне все не хотели говорить? Разве мне судить, что подло, а что нет? Как он сказал, меня вообще ещё тогда в проекте не было!
Я никого из них не знала, даже своего деда никогда не видела. Жаль, конечно, они были кем-то любимы, были чьими-то отцами, мужьями. Отец из-за этого и не стал охотником, проклиная день, когда убили деда, и то, это я узнала, когда встретила волка в лесу. А так всю жизнь думала, что он погиб в автокатастрофе.
— Все это конечно грустно, но причем тут я? — смотрю на Пиккера и жду его выводов, может я ещё чего-то не знаю?
— Глупая девчонка... — Фил фыркнул снова в мою сторону.
— Фил, она ещё ребенок, — с добротой посмотрел на меня, а потом на товарища. Что-то этот взгляд мне совсем не нравится. — Эти волки таким образом мстят твоему роду! Больше, чем уверен, ты сидишь в запрети и ждешь родов? — а ведь он прав! Джэксон поймал меня, а Робэрто выставил охрану, чтоб я не убежала. — А вот родить, как все нормальные женщины, ты не сможешь! Потому что ребенок у тебя не нормальный! Ребенок у тебя — не человек! — ну, это не новость. Лара пожимает плечами, смотря так: «А я тебе уже это говорила!»
— Ну, что с того? Я умру, а ребенок-то мой! Какой им прок от этого? — грустно, но этот этап я уже пережила вчера.
— Эх, Эмили, — вздохнул Пиккер. — Ребенок его! Родиться волк, ты всего лишь сосуд! А умрет последний потомок семьи Браун. Что почувствует твой отец? А мать? Вот она — месть! Удар по самому больному, смерть ребенка и есть самое худшее в этой ситуации! — слова лезвием по сердцу прошлись. — Ты не причина, ты просто инструмент мести!
Я никогда не задумывалась о том, что переживет мама, если вдруг меня не станет. Какого будет ей узнать, что единственный ребенок умер и при таких обстоятельствах. Это не справедливо по отношению к моим родителям. Папа никогда не был охотником, теперь я понимаю, почему он отошел от этого всего. Он хотел, чтобы месть прекратилась. Он защищал свою семью, защищал меня! Но я так этого и не поняла.
Теперь понимаю реакцию Робэрто в лесу. В первые минуты нашей встречи он хотел разделаться со мной, чувствуя во мне кровь семьи Браун. Рычал и не давал идти дальше, держал на холоде всю ночь. Но как расценивать дальнейшее его поведение? Зачем он зачал ребенка, если не хочет мести? Он мог сначала обратить меня, думаю, если бы он тогда не пропал, я бы не устояла перед ним.
А Джэксон? Держал меня целый год в психушке, зная, кто я. Травил препаратами, когда они мне вовсе не нужны были. Изо дня в день навещал и задавал одни и те же глупые вопросы, когда сам знал на них ответы. Ни дня не упустил, чтоб не наведаться и не поиздеваться надо мной. У них просто у обоих рука не поднялась придушить меня при первой возможности. Не удивлюсь, если они заодно!
— Пиккер, датчики зафиксировали движение! — вбежал ещё один.
— А вот и папочка наведался! — посмотрел на меня и улыбнулся нервно. — Оппозиция готова? Стрелять на поражение! — Пиккер дал команду и все скрылись за углом.
Какая ещё оппозиция? Их что, целый батальон здесь? Если кто и явиться, то скорее Робэрто с Джэксоном! Может, они меня мучают или, как там выразился Пиккер, мстят таким образом. Но я — не они, и смерти им не желаю и мстить никогда не буду!
— Он сказал стрелять на поражение? — смотрю на Лару, она такая спокойная, или у её и правда сил нет лишний раз шевелиться.
— В них ещё попасть нужно, — тяжело вздохнула. — Что-то они не особо торопились, ещё чуть-чуть и я сдохну здесь! — откидывает голову назад, пытается глубже вздохнуть — ей точно не хорошо.
— Зато они здесь! — дергаю руки сзади, пытаюсь хоть немного высвободить из тугого узла.
Послышались выстрелы из дробовиков, рыки, удары, вой, грохот, стоны, крики. Боюсь представить, что там твориться за стеной, мурашки бегут по коже. Зажмуриваю глаза и сильнее дергаю руки, от страха и волнения кожа вспотела, скользит хорошо, вот только натирает быстрее и сильнее. Сама не вижу, но чувство такое, что содрала всю кожу на запястьях до мяса.
Крики, рык и топот вокруг. Открываю глаза, вбегают пять охотников в зеленом камуфляже, Двое из них — Фил и Пиккер, других вижу впервые. За ними большими прыжками вбегают три огромных волка, один из них черный — Робэрто, два других бурые, не знаю, кто они?
— Фил, кончай девок! — Пиккер встал позади нас, передергивая затвор, направил в сторону волков.
— Начнем, наверно, с Браун! — ткнул дулом мне в затылок. — Кто у нас тут волчонка носит? — нервно смеется, действуя на нервы.
Волки стоят, оскалившись, шерсть дыбом, грозно порыкивают, но не подходят близко. Будто ждут подходящего момента или, может быть, команды своего вожака? Не могу вздохнуть, словно легкие перестали функционировать. Где Джэксон, почему его нет? А вдруг они его убили, ещё там за стеной? Глаза полные слез, с трудом вижу перед собой волков.
Дергаю сильнее руками, пытаюсь протиснуть ладони в чуть ослабленный узел. Всё бесполезно! Джэксон бы не оставил брата одного — его убили! Охотников пятеро, а волков всего трое. Они нас всех тут перестреляют и всё!
— «Чего ты хочешь?» — прозвучал голос альфы в голове.
— А что ты можешь нам дать? — усмехнулся Фил и перевел взгляд на Пиккера. — Что может дать волк охотнику? Если только свою голову на отсеченье? — загоготал, как больной. — Что скажешь, голубоглазый?
Поворачиваю голову и пытаюсь смотреть на охотника, но оружьем жмет сильнее. Несмотря на уверенный тон, руки у него заметно трясутся — либо сильно напуган, либо неуверен? Дробовик заряжен, палец на крючке, но так дрожит, будто боится нажать на курок. Если он всё равно собирался меня убить, чего так дрожать? Минутой раньше, минутой позже, а так может хотя бы кто-то выйдет отсюда живой?!
— Робэрто, — шепчу дрожащими губами. — Патрона нет, — мотаю головой.
— Сиди и не дергайся! — Фил грубо толкнул меня в бок.
— «Ты труп!» — рыкнул голубоглазый и сзади послышался выстрел.
Громкий щелчок у уха — заряжено было впустую. Сердце пропустило удар, зажмуриваю глаза со страху. Затем настоящий выстрел — от оглушающего звука зазвенело в ушах. Пиккер упал передо мной — замертво! Оружие покатилось к ногам, дернула ногу от горячего ствола. Стрелял Пиккер? Но в кого? Фил, шатаясь надо мной, выпустил дробовик из рук и тоже упал. Пиккер убил Фила? Но кто Пиккера?
Сзади делает прыжок коричневый волк — Джэксон! Он жив! Вот тут и началась вся заварушка. Охотники начали отстреливаться, волки, не смотря на выстрелы, нападают и раздирают их. Ещё пару дней назад от такого зрелища я бы сошла с ума и посчитала волков самыми жестокими существами. Но сейчас, после того, как меня саму чуть не убили, жизнь висела на волоске, и каким-то чудом мне просто повезло, что осталась в живых. Меня ничуть не трогало за живое всё происходящее вокруг. Нет, ни капли жалости к охотникам! Хорошо, что мой отец отказался от их предложения в тот светлый день!
— Дэн, стреляй! — кричит один из охотников, зажатый Джэксоном в углу.
— Я пытаюсь! — другой охотник пытается быстро перезарядить дробовик.
Нервно трясется, роняет патроны на землю, пытается зарядить дробовик. Поднимает голову на Джэксона, если хоть один вставит, то выстрелит, не задумываясь, в коричневого волка. Все вокруг словно замирает, перевожу взгляд на других. Робэрто и остальные волки в схватке с оставшимися охотниками, им не до Джэксона.
— Чёрт, Джэксон! — шепчу и дергаю руку сильнее.
Вытягиваю ладонь и до упора тяну, даже если лишусь руки — не отступлю! Верёвка обжигает, словно нагретое железо, сдирая кожу с руки.
— Дэн! — отчаянный крик, Джэксон задирает охотника.
Рука высвободилась, но ею одной мне не достать дробовик Пиккера, который у ног. А развязывать вторую — времени нет! Начинаю ногой тянуть всё еще горячий дробовик. Обжигаюсь о раскаленный ствол, но упорно дергаю его ногой к себе.
— Получай, тварь! — щелкнул затвором.
Быстро схватила дробовик дяди Пиккера, держа руку на затворе, дернула его верх и вниз — заряжен! Казалось будет тяжелее зарядить, но оказалось легче обычного — адреналин зашкаливает в крови. Счастье мое, что папа меня брал на охоту и учил стрелять по дичи!
— Сдохни! — навел прицел на Джэксона.
Не раздумывая, направляю оружие на охотника и жму на курок. Меня отбрасывает от отдачи дробовика назад, ударяюсь головой о столб, к которому была привязана. Резкая боль в голове, падает из руки оружие. Со страхом открываю глаза, кто первый из нас успел выстрелить? Мужчина лежит, вижу только его ноги в огромных ботинках.
Все-таки я первая выстрелила — убила человека! Но сейчас для меня важно то, что Джэксон жив! Как у меня так ловко и быстро всё получилось, сама не знаю. Как сказал Фил, охотниками не становятся, а рождаются! Наверно, это все-таки у меня в крови!
Джэксон уже нависает надо мной, пихает носом, но не могу произнести и слова. Темнеет перед глазами...
***
— Интересно, сколько она ещё будет так лежать? — голоса откуда-то издалека, словно из какого-то колодца.
— Она хорошо ударилась! — любимый, строгий тон.
— Если честно, вначале я подумал, что они пришли за ней. Привязанная к столбу, затем ствол у её затылка и ни капли страха в глазах, казалось, что это игра охотников. — рассуждения Робэрто.
— А потом она шепнула, что магазин у него пуст!
— Откуда она могла знать, если...
— Если не была с ними заодно? Ты ей не поверил!
— А ты поверил?! А что если...
— Я был уверен, что она не предатель! — довольный смешок Джэксона. — А ты топтался на месте, когда нужно было действовать!
— Я пытался понять её мотив!
— Их мотив? — презрительный тон Джэксона.
— Ладно, ладно! Ты, как всегда, меня подловил! — стыдливо засмеялся Робэрто.
— Нужно уметь доверять родным!
— Уже родная? Кхм... Ну ещё бы, после того, как вышибла мозги охотнику! Беднягу будут хоронить в закрытом гробу, — громко вздохнул, чувствуется улыбка на его лице. — Никогда не думал, что такая хрупкая девочка одной рукой перезарядит дробовик и с одного выстрела...
— А как ты хотел — дочь охотника! — слышу тяжелые шаги вокруг меня.
— Нет! Внучка охотника! Браун младший так метко не стреляет, — потешаются надо мной и над моей семьей, а я даже глаза не могу открыть!
Голова гудит, жарко! Нервозность поднимается из-за их разговора обо мне и последнем событии. Горло пересохло, ноет и зудит, как потрескавшаяся пустыня, не дает покоя. Где я? В ужасе вскакиваю и открываю глаза.
— Эмили! — Робэрто подскочил ко мне. — Тише, ты дома! — пытается успокоить меня.
— Джэксон? Где Джэксон? — я помню, что жив был! И я только что его слышала, но не вижу.
— Здесь я! — медленно подходит к кровати от окна.
— Черт! — в голове снова резкая боль. — Что произошло? — шепчу и смотрю на них обоих.
— Тебе нельзя вставать! — Робэрто укладывает меня на подушку. — У тебя сильное сотрясение!
— Я убила... —вспоминаю последние слова Робэрто.
— Тише, — подсел Джэксон. — Нет! Я его добил потом, — что-то этого момента я не помню. Когда он успел его добить? Пытается выгородить меня, чтоб не было чувства вины? — Не дергай сильно рукой, у тебя капельница! — схватил за руку и прижал к кровати.
Пытаюсь лежать ровно и не шевелиться, стараясь придти в себя и понять, что со мной сейчас не так? Опускаю взгляд на руку, которую держит Джэксон. Дрожат пальцы, это что, нервный тик? Игла торчит в вене, запястья обвязаны. Пытаюсь дышать ровно, но никак не могу войти в нормальный ритм.
— У тебя недомогание, это нормально! Ты не ела двое суток, плюс сотрясение...
— Я пить хочу! — перебиваю разглагольствование Джэксона.
Робэрто быстро взял графин с тумбочки, налил воды в стакан. Улыбается испуганно и протягивает мне. Приподнимаюсь и выпиваю залпом всю воду, умираю от жажды, словно из Сахары вернулась.
— Повтори, — уже более спокойно.
Они сдержано заулыбались, неужели я так смешно выгляжу? Протягивают второй стакан воды и скалятся загадочно. Выпиваю второй, сразу легче стало. Голова болит, но чувство беспокойство уже стихает. Несмотря на их довольные мины, перебираю в голове произошедшее, ужасные картины мелькают в голове. Джэксон все ещё держит мою руку и смотрит на меня как-то странно, аж не по себе.
Откидываю голову на подушку — снова эта кровать, эта комната, этот дом и заточение. Не хочу верить словам Пиккера, но мысли так и накручиваются сами собой. Может быть, они и хотели причинить боль мне и моим родным, но сейчас от них обоих я чувствую только заботу. В принципе так и должно быть — я беременная.
— Ты это слышишь? — странное выражение лица у Джэксона.
— Слышишь что? — переглянулись братья.
Что на этот раз? Что они опять там услышали? Почему я ничего не слышу? Опять охотники? Сердце замерло, парализовывает страхом. Джэксон медленно отпускает мою руку и перекладывает ладонь на живот. Тяжелая ладонь согревает и разливает тепло по низу живота. Брюнет загадочно смотрит мне в глаза и улыбается. Робэрто нахмурил брови, смотрит то на меня, то на него, как и я, ничего понять не может, чего так Джэксон улыбается?
— Послушай! — Джэксон берет ладонь Робэрто и кладет мне на живот.
Робэрто отводит в сторону взгляд и прислушивается. Выражение лица медленно меняется на ещё одно хитро-загадочное. И что они там услышали? Так-то это мой живот, а со мной поделиться не хотят?
— Два стука...
— Два ритмичных стука! — Джэксон уверенно говорит, довольно улыбаясь, смотря брату в глаза.
— Близнецы! — чуть ли не выкрикивая, довольный, словно угадал на викторине.
— Что? — Близнецы? У меня в животе не один ребенок, а... — Чёрт бы вас всех побрал! Руки уберите от меня!

Оборотень СИМесто, где живут истории. Откройте их для себя