geflügel

leben am Station

   Девушка подскочила на кровати. Пот бежал по спине холодными пальцами, а взгляд устремился на тумбочку, где стояла рамка с рисунком ребёнка. На нём были изображены: родители, брат и Хотару.
   Напоминание о смерти родителей хранилось у неё в голове, как напоминание о старой деревне и её роде, словно те были запечатаны под коркой мозга. Их бледные тела, что лежали в собственной крови. Стены в алых брызгах. Тела кабанэ, чьи черты были искажены до неузнаваемости. А потом и встреча с собственным братом — всё стояло перед глазами, как будто происходило вчера, но это было девять лет назад. Из-за этого девушка испытывала смешанные чувства и всегда была в неком замешательстве. Ведь она не смогла свыкнуться со смертью родных.
   Каба с Хотару более года передвигались со станции на станцию. Жили и ночевали в основном недалеко от гаражей поездов или садов. Девочка питалась кровью, так как её желудок больше не мог переваривать человеческую еду; а брату хватало пары приёмов пищи.
   Сейчас же они жили на станции Ивато в небольшой нока. Там были две комнаты. Одна из них спальня, там лежало пару футонов* в шкафу и одеяла; небольшие подушки, что набиты перьями; тумба, которая стояла пред спальным местом девушки, в ней лежали вещи жильцов.

   Хотару, усаживаясь удобнее на футоне, тянет руки вверх: за время сна тело не смогло отдохнуть. Оно было в напряжении из-за тревожного сновидения. Проведя по своим щекам, почувствовала влагу и небольшое покалывание в глазах. Её это заставило встревожиться так, что она поднялась со своего места, по пути захватывая хаори* и выбираясь из комнаты на кухню к брату.
   Тэгу отодвинула сёдзи* и прошла к парню, что мирно сидел за котацу*, а над ирори* висел чайник: из его носика медленно начинал идти пар. Замечает, что тот читает один из своих блокнотов: упирается в его плечи, немного надавливая и наклоняясь вперёд. Старший даже не дёрнулся — он лишь выдавил вялую усмешку и проговорил:

— Доброе утро, сестрёнка. — Откусывает кусок яблока, а потом запрокидывает голову назад, что бы посмотреть в лицо Тэгу. Умиротворение заменяется беспокойством, как видит немного опухшее лицо и покрасневшие глаза. — Всё хорошо? — брат протягивает ей блокнот с небольшим угольком, как только девушка садится рядом.

— «Всё хорошо». — Пишет она и толкает обратно брату.

   У неё выработалась привычка отвечать на листах. Не нравилось ей то, что многие говорили про него, делали комплименты, искренне удивлялись, когда слышали его. Она не любила этого и редко такое могла принять от людей такое в свою сторону — началось это ещё с восьми лет, как девушка впервые заговорила за стенами деревни.
   Хотя Кей мог иногда слышать её голос, когда ей было лень писать. Но даже так, говорила Хотару всегда коротко и тихо.