forgotten

1 Глава

а ты спросил себя какова цена за такую возможность?
ты готов

 

***

      «Помоги мне». — Слышался леденящий голос, словно отовсюду, словно изнутри тебя, звучит в мозгах твоих, в наушниках играет, но вот проблема, наушники сломались у тебя давно, а новые купить всё руки не доходят.       Ты слышишь этот голос, что дрожит, и сам задрожать не прочь под каждую букву, прозвучавшую в твоих мозгах, в тональность ей дрожать безумно, безутешно.

      С ума сведя тебя, навряд ли, не по зубам ты… ты, убежать не торопись, ни с места. Пусть хочется сорваться, но ты смелый. Смелый? Зачем тогда обманываешь себя о том, что просьб совсем не слышишь?       «Помоги».

***

— Эй, слышь, малой, что это ты сегодня там на полях тетради калякал на лекции? — закуривая, спрашивает у брюнета Намджун. — Да блять, сам ты малой, заебал! — Воу-воу-воу, завёлся, — смеётся Юнги, подставляя сигарету к губам, прикрывая рукой от ветра, чтоб высокому блондину было проще подпалить её.       Чонгук закатывает глаза, он вообще-то уже привык к этим заебонам друзей, но каждый раз всё равно на них ведётся и отвечает. Сам не знает зачем, ему на самом деле уже плевать, как его там они называют, просто это его долг, кажется, что если он хоть раз не скажет так, то не будет собой.       Брюнет вытаскивает из заднего кармана рваных чёрных джинс мягкую фиолетовую пачку своих любимых сигарет с виноградом: «Captain Black». Сколько бы он не перепробовал фильтров губами, этого послевкусия и сладости на губах после курения ничто ему не заменит. И так приятно потом облизывать сладкие губы, отчего он делает это чаще, настолько, что вошло в привычку, каждую секунду, настолько, что они все обветрены. Но всё равно облизывает и облизывает. А курит с такой периодичностью, что, пока губы сладкие, можно терпеть, но, когда с них пропадает эта сладость, нужно срочно сделать затяжку побольше.       Даже если нужно прямо на паре, да кого это вообще останавливало. Он делает, что хочет. И если хочет курить, просто поднимается и выходит из аудитории, на ходу уже доставая из пачки сигарету пальцами, или губами, смотря какое настроение.       Выходить на улицу до забора долго и в падлу, так что он, наплевав на все правила, в прочем, как и всегда, садится на подоконник в туалете, открыв окно настежь, и удовлетворенно закрывает глаза, когда чувствует между губами сладкий фильтр сигареты.       В какой бы компании он ни находился, а их у парня предостаточно, с него все часто смеются из-за того, что, когда он курит, у него лицо такое, словно он совсем недавно занимался сексом, только успел натянуть штаны и закурил, но похуй: для него наслаждение курить ничем не уступает наслаждению от плотских утех.       От этого его лица во время курения и текут все однокурсницы, да и чего скрывать, старшекурсницы и преподши. Если ты невзначай увидел это однажды, проходя мимо, дальше сложно не смотреть. То, как он запрокидывает голову, так, что кадык врезается в кожу, как удовлетворённо закрывает глаза, выдыхает медленно, прочувствовав и распробовав сначала дым сполна. Курит так, словно каждый раз это его последняя сигарета. И все уже давно знают, пока он курит, первые пару секунд, в первые затяжки его лучше не трогать. — Я нашел интересное местечко, — хмыкает он наконец. Доставая из кармана чёрной джинсовки телефон, вводит пин-код точными движениями пальцев и заходит в галерею, открывая первый скрин. — «Забытое поместье». — Говорит он с нескрываемой гордостью, что нашел нечто подобное. — Построено в 1858 году неким Лукасом Сью Паком, он кореец, но всю жизнь жил в Англии, когда лишился в столице бизнеса, короче, обанкротился, приехал обратно на Родину, где у него был неплохой кусок земли и не хилый капитал в банке. Начал подниматься здесь на ноги по новой и в итоге владел большинством земель за Сеулом, продавал их, сдавал в аренду, занимался архитектурой и лепил скульптуры, что пользовались успехом во всех знатных семьях. Но это всё не важно… самая соль в том, что у него было два сына и, по легендам, один убил второго ради наследства. Кто хочет съездить сегодня посмотреть? — хмыкает он с неким азартом. — Все заброшки в городе мы уже облазили, так что, это настоящая находка, вообще я удивлен, как мы не находили её. Она не выставлена ни в одной тематической беседе, ни в одном паблике. Отзывов вообще нет, кажется, что ещё никто там не был. — Мне интересно, тебя вообще не ебёт, что тебя сегодня после пар вызвали на заседание кафедры? — хмыкает Джун. — Как ты догадался? — делает брюнет затяжку. — Привыкни: меня вообще мало, что в этой жизни ебёт. — Юноша был откровенным раздолбаем. Ему было плевать на учёбу, мог не появляться на парах по неделям и месяцам, а потом кое-как да сдавать всё на натянутые тройки, но вообще проблем с учёбой не было, не считая сложностей с запоминанием имён преподавателей и не знания, на каком вообще факультете он учится. Вообще парень был умный, что пиздец. Ему не нужно было сильно напрягаться, чтоб что-то выучить, откуда-то очень много он уже знал. Не сказать, что он много читал, просто знал. Так что, если бы он учился и хоть немного был заинтересован в этом, то точно шел бы на красный диплом. Но, как он уже сказал, ему было совершенно плевать на образование, у него уже было дело, которое ему нравилось. И в будущем он и планировал заниматься им. Ну да, руфер, конечно, так себе «профессия». Но от партнёрки на ютубе он получал нормально так бабла. Скоро на канале миллион. И вообще, плевать, даже если бы ему не платили за это, он бы всё равно делал то, что хочет, потому что ему это нравится. А если ему что-то нравится — его не остановить. Ни за что, никак, даже пытаться не стоит, можешь попробовать обосрать его с ног до головы и сказать, что у него ничего не выйдет. А ему похуй вообще. Похуй на всех хейтеров. Потому что он знает, что он делает годноту, потому что ему самому нравится, так что, на то, что говорят остальные, плевать. — Обычно это я всё ебу. — Усмехается он, бросая окурок на землю и наступает на него подошвой красного конверса, растирая по асфальту.       Юнги лишь прыскает, как всегда, не воспринимает парня серьёзно, да он вообще никого серьёзно не воспринимает, кроме андеграунда. — Ну что, вы со мной? Или засцали? — хмыкает Чон. — Звучит интересно, — старшие никогда не ведутся на его подколы, они же не он. — Но как-то сказочно, ты чё, веришь в мистику? — хмыкает Намджун. — При чем тут это, я просто хочу полазить там и снять новый видос на канал. Мы там не были ещё, короче, либо я иду с вами, либо без вас, — пожимает он плечами, отталкиваясь от забора, берет почти пустой рюкзак с парапета, небрежно забрасывая его на плечо, а после всовывает руки по карманам и идёт к своему чёрному пикапу с кузовом. — Ну да, и кто же тогда будет снимать тебя такого отчаянного на камеру? — хмыкает Джун, тоже идя за парнем, кивая Мину головой, мол, погнали. А тот лишь безразлично пожимает плечами и тоже идёт за друзьями. — Моя рука. — Фыркает юноша. — Ну да, рука тебе во всём помощник, — ржёт блондин, а мятноволосый похвально отдаёт другу пятюню, за такой подкол мелкого. — Да пошёл ты. — Смеётся Чонгук, доставая из кармана ключи от машины.