Incorrect priorities

Alcohol and torn shirt

Чонгук зябко поёжился, забившись в самый угол маленькой комнаты, где они остановились. Из-за отсутствия какого-либо электричества в домах было действительно холодно, но омега старался не издать ни звука, потому что впервые он боялся. Впервые боялся альфу, который сидел в паре метров и молча о чём-то думал. Тэхён не смотрел в его сторону ни разу с того момента у машины пару часов назад, но разве Чонгук не прав? Да, может он и зря сказал о Чунмёне, но ведь именно он спас ему жизнь два раза. Разве он не заслуживает грёбанной благодарности? За относительно чистыми оконными стёклами было совсем темно, да ещё и дождь начал барабанить по подоконнику, но брюнету казалось, что он бьёт именно по ушам. Было так тихо, что парень услышал даже шум какой-то машины, проезжающей где-то в городе. Они ведь не одни тут, и поэтому тоже страшно. — Я ведь сказал тебе спать, — неожиданно произнёс альфа, не оборачиваясь. — В чём проблема? Вместо ответа Чонгук чихнул, утирая нос рукавом. Тэ ведь даже и не додумался дать ему взять кофту, когда резко выдернул омегу из комнаты. Тонкая рубашка совсем не спасала от холода, но говорить об этом рыжему он не собирался. — Ты замёрз? — Нет, — буркнул в ответ Гукки, отворачиваясь. — Хватит врать, иди сюда, — произнёс Ви тоном, который ясно дал темноволосому понять, что сейчас лучше не стоит спорить. Чонгук быстро собрал в себе всё своё мужество, что в последнее время (именно сегодня) стало испаряться, как вода с нагретых на солнце камней, и подошёл к Тэхёну, сидящему, сложив ноги по-турецки. Он жестом указал омеге сесть перед ним и, когда дождался этого, резко прижал его спиной к себе и обнял, укрывая своей курткой. Чонгук затаил дыхание. Он боялся вырываться в открытую, но тихо пытался отодвинуться, хоть ему и стало в несколько раз теплее. Тэхён плотнее сжал его в объятиях и, не сдержавшись, провёл носом по шее брюнета, жалея, что вокруг нет никаких запахов. — Пусти меня, — немного пихнув альфу в живот, Чонгук попытался вырваться, но Ви резко пресёк его попытки, закручивая руки у него за спиной. Куртка больше не грела его плечи, но его как-то это сейчас не волновало. Больше волновало то, что Тэ держит его достаточно сильно, так, что в плечи отдался неприятный разряд, так, что не представлялось возможности отстраниться. И совсем становится плохо, когда рыжий проводит языком по изгибу его шеи, дуя на влажную дорожку. — Прекрати! Отпусти меня! — брюнет дёрнулся вперёд, шипя от неприятных ощущений, но рыжий не отпустил его руки, резко наклоняя его к полу. Чонгук охнул, распластавшись на холодной поверхности. Тэ продолжал держать его запястья одной рукой, а второй вжимать его щекой в холодный пол, прижимаясь к чуть приподнятым ягодицам младшего. «Ну, нахуй, блять», — кроме матов в голове альфы не было ничего, потому что какого хрена? Его потряхивало от осознания того, что с ним происходит. Ни одна омега раньше не возбуждала своим запахом, они были просто приятными, хотя и не всегда, а этот, у которого запаха нет и вовсе, возбуждал его так, что он практически выл. — Ты знал, что у тебя безумно вкусная кожа? — прохрипел Тэхён прямо на ухо омеге, ощущая как тот дёргается под ним, неосознанно ёрзая ягодицами по его уже возбуждённому члену. — Иди нахуй, — огрызнулся брюнет, всё ещё пытаясь вырваться, хотя, если бы он сейчас думал о чём-нибудь, кроме того, что у Тэхёна восхитительно сильные и тёплые руки, то давно бы понял, что бесполезно. Рыжий резко перевернул его на спину, зажимая руки омеги над головой и всматриваясь в его чёрные, горящие яростью глаза. Он никогда не любил целовать этих шлюховатых омег, но целовать, кусая, эти бледные губы ему хотелось до одури. И зачем ему — такому охрененному альфе — отказывать себе в этом желании? Чонгук протестующе замычал, когда рыжий бесцеремонно прижался к его губам, проводя по ним языком, заставляя его открыть рот, но брюнет лишь ёрзал под ним, пытаясь увернуться от поцелуя. Тэхён укусил его за нижнюю губу, и младший инстинктивно приоткрыл рот от неприятного саднящего чувства, чем альфа тут же воспользовался. — Прекрати сейчас же! — прошипел Гукки, но секундная передышка между поцелуями закончилась, и Ви снова приник к нему. «Обещал, блять, его не трогать. Пошло всё в жопу!» — думает Тэхён, а в следующий момент заправляет руку под рубашку брюнета. И всё не просто летит к чертям, всё идёт просто по пизде, потому что Чонгук слегка, еле заметно выгибается и тихо стонет в поцелуй, кажется, робко отвечая. И Тэ, ликуя в душе, хочет съязвить насчет «С чего бы мне просить тебя себя трахнуть», но слышит за дверью тихое рычание, и резко отодвигается от омеги, который тут же бьёт его ногой в живот, отскакивая к противоположной стене. — Ублюдок! — шипит парень, яростно вытирая губы. — Заткнись, в коридоре мертвецы, — шипит в ответ рыжий, и Чонгук послушно замолкает, кажется, сразу забывая о том, что происходило минуту назад. Тэхён вытащил из-за пояса свой пистолет, медленно снимая его с предохранителя. Шум за дверью усилился, неприятной рябью стуча по ушам. Он бросил взгляд на Чонгука, уже сжимающего в руке свой лук. Возбуждение вновь отозвалось уколом под рёбрами, и он стиснул зубы, отводя взгляд. — Нам нужно выйти отсюда, — проговорил рыжий, не сводя внимательного взгляда с двери. — Так не получится. — Можем попробовать через крышу. Рядом с этим зданием есть ещё одна многоэтажка, можно попробовать на неё перебраться. — На улице слишком темно, уверен, что мы сможем? — Я ни в чём не уверен. — Восхитительно, — ухмыльнулся Тэхён, распахивая балконную дверь, уйдя в другую комнату. — Здесь есть лестница, но она сломана наверху. Можем через другой этаж, через люк в коридоре. — Тогда лезь, я прикрою, — Чонгук натянул тетиву и вышел на балкон, наблюдая за дёргающейся дверью. — Тогда не задерживайся, — недовольно проворчал альфа, хватаясь за металлические перекладины. Брюнет снова перевёл тревожный взгляд на дверь, за которой усилилось рычание, но младший, услышав за спиной характерный треск, резко обернулся назад. — Тэ, осторожно! — успел крикнуть темноволосый, и Ви схватился за открытую раму за пару секунд до того, как лестница с громким стуком полетела вниз, кажется, привлекая всех мертвецов в радиусе километра. Чонгук вздрогнул, кинув ещё один взгляд на трясущуюся дверь, и начал завязывать лямки рюкзака дрожащими руками. Прикрепив лук на своё обычное место сбоку портфеля он осторожно залез на подоконник, стараясь не смотреть вниз. — Сейчас же залезь обратно, я найду другой путь. Не смей, Чонгук! — Тэхён нервно ударил кулаком о стену, видя, как омега аккуратно вылезает на карниз. — Прошу тебя, осторожно! — Не говори под руку, — шикнул брюнет, прижимаясь затылком к холодной стене. Дождь безжалостно хлестал в лицо, из-за него ноги Гукки с каждым разом всё больше приближались к краю, рискуя соскользнуть вниз. Ветер продувал насквозь, заставляя дрожать, как лист на самой верхушке дерева. За спиной Чонгука наконец оказалось окно, и он залез внутрь, радуясь, что стекло было выбито. На полу лежал труп мужчины, лишённый нижней части тела. Омега сморщился, когда тот протянул к нему руку. Входная дверь была загорожена каким-то хламом, но брюнет, перекинув рюкзак в коридор, постарался пролезть между прутьями. Зацепившись за арматуру, рубашка с треском ниток разорвалась, и Чонгук слегка вздрогнул от неприятного холодка. Подхватив свой рюкзак с пола, он бросился вверх по лестнице, чтобы побыстрее найти Тэхёна, потому что одному здесь находиться было ужасно глупо, тем более в темноте. Геройствовать в такой ситуации стал бы как минимум умалишённый. — Чонгук? — послышался оклик с лестницы, и младший облегчённо выдохнул, проскакивая очередной пролёт. — Я здесь. — Тут лестница перекрыта. Я смогу поднять стремянку, но она завалена, поэтому тяжёлая. Омега, наконец, поднялся на верхний этаж, видя силуэт Тэхёна за всем остальным хламом. Парень уже приготовился поднять лестницу, поэтому Гукки быстро скользнул вниз. — Давай, — кивнул Тэ, и брюнет быстро наклонился ниже. Стоило только ему вылезти, как стремянка соскользнула с рук Ви, острым краем распоров его ладонь. Парень зашипел, хватаясь за руку. — Больно? — Нам нужно валить отсюда, — отмахнулся рыжий, хватая целой рукой запястье темноволосого. Чонгук послушно двинулся следом, наблюдая, как тягучие красные капли стекают по пальцам и падают на пол. Они выскочили на крышу, но их план резко осложнился: на крыше находилось около двух десятков мертвецов, повернувших к ним свои пустые глазницы. — Бля~ять, — тихо протянул альфа, отступая назад и резко оборачиваясь. — Там крыша кончается, — нервно проговорил брюнет, следуя за рыжим. Проследив за взглядом старшего, парень с ужасом понял, что задумал Тэхён. Сердце пропустило удар, а зрачки расширились. — Нет, — протянул младший, медленно мотая головой. — Да, давай быстрее. Чонгук быстро отошёл и, зажмурившись, разбежался, надеясь, что вниз они не упадут. Тэхён промелькнул мимо него, и омега, выдохнув, прыгнул вслед за ним. Упав на твёрдую поверхность, они прокатились немного вперёд и, спустя пару секунд осознания, засмеялись, подставляясь под холодный дождь. — Это было просто сумасшествие, — смеясь, проговорил Чонгук. Тэхён хотел подняться, но распоротая ладонь отдала резкой болью в плечо, и он упал обратно, коротко простонав. — Нам надо спуститься в какую-нибудь квартиру и обработать рану, — обеспокоенно сказал темноволосый, придвигаясь к нему. — У тебя рубашка разорвана. — Ничего страшного, так даже лучше, — омега оторвал от неё полоску ткани, промокшую под дождём, и потянулся к руке рыжего. Тэхён зашипел от неприятных ощущений, и младший боязливо отдёрнул руку, но всё же собрался с мыслями и прижал рану, плотно забинтовывая ладонь. Альфа плотно сжал зубы, но дотерпел до конца. Когда Чонгук завязал импровизированный бинт, он поднял глаза на Тэ, в свою очередь разглядывающего его. Омега смущённо опустил взгляд, но Ви протянул здоровую руку и приподнял его голову, поглаживая щёку большим пальцем. — Спасибо, — он немного придвинулся, чтобы было возможно достать до губ омеги, но брюнет отвернулся, поднимаясь на ноги. — Прекрати, нам нужно идти, иначе простынем. Старший скрипнул зубами, но послушно встал, следуя за хрупкой фигурой. Чонгук был безумно привлекательным для него, но каждый раз, когда говорил «нет», ему хотелось его изнасиловать. А ещё желание оставить на нём метку. Свою метку, чтобы не смел сбегать, чтобы другие не смотрели. — Куда мы направлялись до того, как... — темноволосый замялся, не зная, как лучше сформулировать вопрос. — До того, как убили Чунмёна? В наш второй лагерь. Он на севере, в 40 километрах от города. — Ночью идти опасно, мы должны где-нибудь переждать. Тэхён кивнул, глядя на полоску бледной кожи и цепочку позвонков, виднеющихся из-за разорванной рубашки омеги. На его спине не было даже малейшей царапинки или синяка, будто тот и не живёт в разрушенном мире. В голову закралась мысль, что обязан первым оставить синяки на его теле, желательно, во время жаркого секса. — Спустимся на последний этаж? Там должны быть открытые квартиры. Если повезёт, то и свечки найдём. — Хорошо. Верхний этаж здания оказался, на удивление, не тронут от слова «совсем». Они медленно и осторожно вошли в одну из квартир, где было так же холодно, как и в предыдущей. Тэхён придвинул к входной двери тумбочку и прошёл в комнату, где скрылся омега. — Нашёл свечки? — Да, несколько, — брюнет поджёг одну из них, поставив на стол. — Неправильно делаешь, смотри, — Ви улизнул на кухню, вернулся оттуда с небольшой чашкой и поставил в неё свечу. — Весь воск стечёт в чашку, и её можно будет использовать снова. Чонгук с детским восторгом хлопал глазами, смотря на манипуляции Тэхёна. Омега ещё минуту загипнотизированно всматривался в его движения рук, а потом отвернулся, выуживая из рюкзака бутылку с водой. — Твой брат... Вы с ним одни? — нарушил тишину альфа, удаляясь на кухню. На самом деле он считает, что Хосок может нравиться Чонгуку, который столько времени провёл с ним. В любом случае, как-то же он справлялся с течкой. Внутри всё неприятно сжимается от осознания того, что младший мог спать с кем-то другим, принадлежать кому-то другому. — Да, отец умер, когда мне было семь. Автокатастрофа, а папа умер через неделю после начала апокалипсиса. Мы с Хоби остались вдвоём, а потом встретили Чимина. Он совершенно не умел защищаться. Мы долго удивлялись, как он смог выжить, — Гукки грустно улыбнулся, вспоминая своих близких, и облизнул сухие губы. — Что насчёт тебя? — Я был обычным альфой, когда всё это началось, родителей не знаю, так что даже не жалко, а лидером стал как-то случайно. Больше ничего сказать не могу, — откликнулся из кухни Тэхён, а после блаженно простонал: — Я нашёл алкоголь! — Я не пью, — с сомнением протянул Чонгук, смотря на пять бутылок, что притащил Тэ. — Один раз можно. В такой ситуации точно, — рыжий открыл одну бутылку и протянул её омеге. — Обещаю, ничего не случится.

***

— А они остались там! — печально пробормотал брюнет заплетающимся языком, кажется, вспоминая фильм про бедных собак, забытых где-то, где очень холодно. Последние полчаса он откровенно вешался на не менее пьяного Тэхёна, который сейчас казался ему самым душевным и понимающим человеком на планете. А ещё у него были очень красивые глаза, и волосы такие мягкие-мягкие, и руки восхитительно тёплые и сильные.— Бедные. А главный герой красивым был?— Да, — на самом деле Чонгук и не помнит, отвечает положительно скорее потому, что все актёры симпатичные.— А я не красивый. Я потерял маску, а синяки ещё не сошли, — трагично вздыхает альфа, но резко трезвеет, потому что темноволосый приближается к нему с какой-то дымкой в глазах и приоткрытыми губами.— Ты красивый, очень красивый. И синяки не портят, — бормочет младший, сжимая лицо Ви в ладонях и целуя в нос и вокруг него, прямо по синякам. У Тэхёна бабочки в животе, а вместо мозгов огромное и беспросветное нихуя. Он толкает Чонгука на пол, всматриваясь в угольные зрачки, лихорадочно блестящие в тусклом свете догорающей свечи. Парень не противится, почти не дыша, а Тэ медленно сходит с ума от того, что не чувствует его запаха.— Я хочу тебя, — шепчет омега, быстро облизывая губы.— Что?— Возьми меня, пожалуйста, я хочу быть твоим. Очень хочу...