Мертвые города

Часть 1. Трасса

По трассе шли двое. Трава на обочинах походила на сырую шерсть, а под деревьями еще белели языки снега. Идти по асфальту было легко и приятно после трех часов раскисшей грунтовой дороги. Изредка налетал порывами прохладный ветер – поблизости, параллельно трассе, тянулось озеро. Девушка поежилась и подняла ворот огромной камуфляжной куртки, пошитой для какого-нибудь древнего богатыря. Ее спутник не обращал на холод никакого внимания: его безобразное лицо, почти лишенное кожи, с двумя дырами вместо носа, казалось, уже ничего не чувствовало. Не сбавляя шаг, он ловко свесил рюкзак на левую руку, правой расстегнул верхний карман и протянул девушке строительную респираторную маску с примитивным фильтром.

– Сейчас слева болота начнутся. Лучше наденьте.

Девушка добросовестно попыталась скрыть тревогу:

– Серая каша? Или грибы? – спросила она с искусственным равнодушием.

– Должен заметить, вам следует быть внимательнее. Особенно если надеетесь достичь каких-либо высот на вашем новом поприще.

Он внимательно проследил за тем, как его спутница надевает маску, удовлетворенно кивнул и продолжил:

– Во-первых, серой каши здесь нет и не было никогда, она вся на западе осталась, то есть у нас за спиной. Во-вторых, грибы вдоль трассы не растут. Разве что сыроежки. В-третьих, все гораздо проще: впереди бойня.

Девушка остановилась и посмотрела на него с ужасом. «Вот такие же глаза были у тебя во время нашей первой встречи. Ничего, привыкла. И к этому привыкнешь». Он будто не обратил внимания и шел дальше, поправляя лямки рюкзака. Девушка поспешила следом, львиную долю возмущения в ее голосе скрадывала маска:

– Как бойня? И ты ведешь меня прямо туда? И ты молчал? Можно же свернуть, вон, леском обойти.

– К сожалению, нельзя. В лес я и один бы не пошел, а с вами – тем более. У меня почти не осталось патронов, а весна нынче ранняя, многие кроты уже вышли из спячки, и они, смею заметить, голодны, потому бросаются даже на людей. А драться с кротами саперной лопаткой – увольте, я не герой.

«Ты не герой. Но зачем-то взялся ей помогать».

– К тому же, – продолжал он. – Бойня совершенно безопасна. Судя по запаху, ей неделя, не меньше. И птицы поют, слышите? Еще один повод для эмпирического оптимизма.

– Для чего?..

– Для веры в хорошее, основанной на том, что мы видим и чувствуем.

Они подошли к бойне. Невыносимый запах тухлятины разносился над трассой и подступающим бурым болотом. Повсюду лежали трупы диких собак и кротов. Сама собой вставала перед глазами ужасная картина: множество зверей, повинуясь аномальному инстинкту, кусает, вгрызается, рвет на части. Не от голода или страха, а в приступе неестественной агрессии. Рассказывали, что зову бойни подчиняются даже некоторые люди, не только мелкие хищники. Впрочем, доказательств нет, а верить байкам у костра – наивно и опасно.

Бойня и в самом деле отгорела давно: кровь с асфальта смыло дождями. Девушка шла медленно, она старалась не приглядываться к остовам животных, здесь и вправду смотреть было не на что.

– Идемте, – сказал ее спутник, легонько тронув девушку за локоть. – Есть и хорошие новости, посмотрите на знак впереди, справа.

Бетонная плита в основании знака накренилась и съехала в кювет, но синий прямоугольник с белыми буквами был по-прежнему прекрасно виден: «Новосибирск 200 км».