Тонкое кружево.

1.

- Держи, хён. Вот твоя подушка. Одеялом моим укроешься. Ночью у нас прохладно, так что не думай даже спать как обычно, - Чимин улыбается.
Юнги думает, что как обычно у него сегодня не выйдет в любом случае. И от этого стыдом и жаром окатывает по спине, словно на него таз кипятка выливают одним махом.
Немного жутко.
- Спасибо, Чимини, - голос Юнги не дрожит, вопреки опасениям. - Доброй ночи?
- Доброй ночи, хён, - кивает младший и немного мнётся, смотрит так, будто спросить чего хочет. Но в последний момент передумывает и уходит, плотно закрывая за собой дверь.

Юнги втягивает носом воздух и прикрывает глаза. Стоит так минуты две, вслушиваясь, но звукоизоляция тут прекрасная, потому он разочарованно фыркает и плюхается на кровать.
Этот день с самого утра вообще ничего такого не предвещал. Всё было стандартно: пары в универе; репетиция с Намджуном в их гараже; посиделки в баре всей дружной компанией. Юнги никак не ожидал, что в итоге на ночь он останется у Чимина. А всё проклятое штормовое предупреждение, которому никто не поверил, потому что прогнозируют такое какие-то криворукие идиоты. Но нет же, именно в этот вечер ему суждено было исполниться! Как по заказу, мать его. В итоге, когда они вышли из бара, мимо них лёгкий апрельский ветерок проносил какую-то урну, предположительно относившуюся к остановке неподалёку.
Юнги ведёт плечами и недовольно морщится. Как назло все, кроме него, жили достаточно близко от бара, а вот ему нужно было минут двадцать трястись на автобусе.
- Хён, идём к нам, - позвал Чимин. - Тэхён к родителям укатил, так что тишина и спокойствие обеспечены.
«Какой же к чёртовой матери покой, Пак Чимин, когда ты рядом?!», - хотелось вопросить старшему, но он промолчал и смело продолжил ждать хоть какой-то транспорт. Но, видимо, все автобусы унесло шквалистым ветром. А Чимин всё так же настойчиво продолжал сидеть на скамейке рядом, только иногда вздрагивая от слишком сильных порывов.
Юнги пришлось сдаться.
Глупо как. Он Чимина год почти знает, чуть меньше - совсем ни о чём, кроме этого несносного мальчишки, думать даже не может. Тот из него мог бы верёвки вить, да только Юнги же скрывает это всеми правдами и неправдами. Для Чимина он - крутейший во Вселенной хён, бузяйщий, хмурый и вечно недовольный. Иногда злой, но всегда готовый помочь друзьям. А Чимин для него - чистая мелодия. Из тех, что никогда не на пишется, но всегда будет преследовать во снах. Чимин его свежий воздух, его огромное и настоящее.
А ещё пробуждающее в Юнги постыдное и странное, от чего он когда-то бежал со всех ног, но потом в итоге принял, стараясь прятать это ото всех. Только от Намджуна не вышло.
Юнги вздыхает. Ему всё ещё не верится, что целая ночь в постели Чимина в самом деле принадлежит ему. Он словно выиграл какой-то нереальный суперприз. Только немного тошно от самого себя. Приходится отогнать ненужные мысли, тяжёлые и больно жалящие изнутри. Юнги не хочет чувствовать себя извращенцем. Хотя им, наверное, по сути и является.
Он стягивает с себя толстовку, бросая её на стул у письменного стола. Пальцами хватается за пуговку на ширинке. Страшно боится, но всё же расстёгивает, стягивая ненужный предмет одежды. Вздрагивает всем телом, когда кожу приятно холодит воздух комнаты. Юнги кусает губы и старается не краснеть, да только как тут иначе?!
Чёрное кружево чулок крепко обхватывает его бедро, тонкое и красивое, оно перекликается орнаментом с кружевом на трусиках-шортиках, которые он подобрал специально, будто это комплект.
Кошмар.
Юнги заползает под одеяло, утыкается носом в подушку и скулит тихо.
Это невыносимо - чувствовать свою ненормальность. Юнги пытался с этим бороться, но что бы ни делал, всегда возвращался к этому. В особо сильные эмоциональные всплески у него словно случался какой-то сбой. Система барахлила, ломалась под совершенно странными, пугающими его самого желаниями. Желаниями быть абсолютно принадлежащим. Таким вот сладким, виктимным и очень послушным. А с появлением в его жизни Чимина Юнги понял, что это состояние у него теперь, кажется, надолго.
Их отношения - словно искусно сплетённое кружево. Как то, что сейчас холодит его кожу. Они запутанные, сложные, потому что постоянно на какой-то грани. Этого не увидеть, только почувствовать. И оно иногда очень выматывает.
Лицо горит от возбуждения и стыда. Подушка Чимином не пахнет, зато вполне себе - одеяло и простынь. И от этого Юнги страшно кружит голову. У него дрожат ресницы, когда он сползает немного с подушки и утыкается носом в простыню, вдыхая запах глубоко и с нескрываемым удовольствием. Юнги чувствует себя абсолютно и бесповоротно грязным. И безгранично счастливым.
Он знает, что надевать женское бельё - странно и неправильно. Но почему-то делает это всякий раз, когда знает, что ему предстоит встреча с Чимином. Сначала накрывало чувством вины и злости на себя, что он смеет светлый образ младшего порочить своими ненормальными желаниями. Сейчас остался только стыд, потому что Чимин был сильнее всех доводов рассудка. Даже не подозревая об этом, он полностью подчинил себе Юнги.
Но страшнее всего для старшего было не это безумное влечение. А что-то куда глубже и сильнее. Что-то, от чего у него каждый раз при виде тонсена перехватывало дыхание. Сердце сбивалось с привычного ритма и пальцы дрожали от простого желания коснуться прядей тёмных волос. И на самом деле, ему хотелось не только пошлостей всяких, но тёплого и нежного между ними. Несбыточного. Потому о нём Юнги старался не думать.
Он отвлекается от собственных невесёлых мыслей. В конце концов, такой шанс, какой выпал ему сегодня - подарок судьбы. И не то чтобы Юнги собирается оторваться по полной. Он думает, что оказаться в постели парня своей мечты в чулках и женском белье - уже слишком хорошо, чтобы быть правдой. Потому Юнги возится, устраиваясь удобнее, щекой к подушке жмётся и закрывает глаза.
За окном ветер беснуется, нагоняет тучи, и наверняка скоро зарядит дождь. Возможно, глубокой ночью над городом разыграется гроза. Но у Юнги тут свой шторм, безумный и сносящий к чёрту все понастроенные им барьеры.