Лужино — село селом. Аэропорт, и при нём — куб общажный на три этажа, да сады, а ещё лес и огромное озеро. Разумеется, нет ни баров, ни кинотеатров, ни магазов. Нет примерочных. Нет каршеринга. Даже сеновалов нет. Но обо всём по порядку
Один из лужинских домиков-дач незримо сиял переливом янтарного, карего, ярко-красного. Там жила Катя. Янтарными были её волосы, карими - глаза, а ярко краснели щёки мои всякий раз, когда, завидев её "Сеня, мама с Димкой ушла к дяде Ване", я срывался к ней ёбнутым мотыльком, а потом, в разгаре прелюдий, когда руки уже спускались по её талии, как по глиссаде: ниже и ниже, являлась в проёме её мама и говорила:
— Ой, Сенька, привет! Там Иван Семёныч угощает голубцами. Пойдёмте, а?!
Мы разлепились. За мамой Кати прятался Димка
— Да мы поели, — отвечала Катя
— Так а там ещё будет дис-ко-те-ка! - звучало заманчиво (нет), - Потанцуете, а наш режиссёр вон, поснимает вас, - в руках Димки вечно светилась вспышка камеры телефона, - Пойдёмте, чего дома-то сидеть?
— Лилия Фёдоровна! Мы с Катей сегодня планировали позаниматься. Математикой
— Ну, Сень, математика дело хорошее. Раз так возьмите вон, Димку тогда, и с ним математикой позанимайтесь. Заодно и присмотрите
Так нас стало трое. Я, Катя и её младший, десяти лет от роду, брат
Катя была очень красивой: чистая кожа, ровные, длинные, как следы от звёзд, волосы, взгляд милой шиншилки, прекрасные формы; в общем, если б она стала стюардессой, "Аэрофлоту" пришлось бы снащать кресло не инструкциями, а набором белых салфеток for hyper-sensitive passangers
Я был сычом, битардом и двачером. Эдакий Вирджин, шагнувший с мема. Фиксик летучих корыт, замешавший в себе слесаря и ботаника, я всё же был интересен ей, вот-вот студентке МГИМО, которая знала, кажется, всё, что произошло в мире за последний век, и умела о том круто, занятно и весело рассказать
Я знал, как пофиксить мослы в Яке после чирыша по полосе, а ещё знал линеризованную формулу стабилизации крена. Сейчас расскажу. Там нужно ззять и сложить первую и вторую производную от угла крена по времени и приравнять к произведению эффективности на сигнал управления. Интересно? Во-во! А она слушала, едва ли не восторгаясь, с задорным блеском любознательности в больших милых глазах
— А я-то думала, зачем эти производные. Получается, без них авиаперелёты невозможны?
— Да! Это очень важная формула для беспилотников
— Ага. А как ещё раз? Стабилизация крена?
Хоть не стабилизация хрена, как потом Коля скажет. Я кивнул
К нам в спальню то и дело забегал, держа телефон со статьёй википедии, донимая меня вопросами, как экзаменатор в унике, Димка:
— Сеня, а что такое тангаж?
Я ответил. Димка ушёл к себе. На какое-то время притих
Лёжа в обнимку, мы с Катей глянули пару видосиков, а потом из динамиков зазвучала зловещая музыка, и рассказчик начал в миноре какой-то хоррор-подкаст - такие истории действовали на Димку как дым от спирали на комара, отпугивали
Катя лежала на кровати, скрестив ноги. Юбка её поднялась, футболка чуть выправилась. Кровать скрипнула. Её розоватые ноги были холодными у коленей, выше - теплее, нежнее. Руки шли по мурашкам её кожи всё дальше. Голос из ноутбука тонул во вздохах. Кровь хлынула водопадами вниз, я дотронулся до белья Кати. Вдруг опомнился. По выключателю хлопнул. Свет погас. И вместе с тем в щёлке двери подмигнула яркая вспышка камеры и послышалось виноватое "ой!" от Димки
— Сеня! — окликнула Катя
Первая мелочь случилась
