Бог племени.

Глава 6. Другая сторона мира. Ей показалось?

Разве смерть является карой за все твои грехи? Способна ли смерть подарить человеку свободу, за все его деяния и злосчастный период жизни. Конечно, нечестно, когда ты убил миллионы живых существ, и погиб сам, совершенно не расплачиваясь за свои ошибки. Но разве в этом суть? В священных писаниях говорится, что взорвётся всё, всполохнется период, и мир будет поделен на два пути. Пять судей разденут наши души, заставят раскаяться и повиноваться. Одни пойдут по левую сторону, а другие по правую, но естественный путь - только один. Золотая колесница, огромные весы, на котором твои поступки и чистая правда. Каждая ложь - утяжеляет, добротная милость - облегчает. Но уверен ли ты, что добра намного больше зла? Уверен ли в том, что твой апостол воздвигнет и отправит тебя в рай иной, совершенно закрыв глаза на алчность, скупость и бессердечность. Готов ли принять его кару и месть? Увидеть злобу в глазах дьявола и сглотнуть адские плоды Эдема. 

 Черная темень, душно, словно дыхание перебито. Сердце совершенно не чувствуется, в груди пустота. Шея свёрнута, но чувство не без кишечного тела, а опустошение, душевная издержка. Разочарование в самом себе, именно это, наряду с омерзительным запахом сырости - чувствует Лиса. 

 Она движется по тёмному туннелю, ведущим совершенно в небытие. Ноги испытывают мандраж, а руки держатся за сердце. В глазах мрак, а на душе боль- это страх, впервые за долгие годы жизни. Если она попала в Ад, если она уже проходит своё наказание, пусть дьявол её помилует и даст второй шанс на возвращение. Пусть этот красно-рогатый, библейский монарх, затащит её в самую горячую часть преисподни и окутает гневом. 

 Этот мрачный путь сгущает, он затуманивает разум, заполоняя всё едким запахом. Это не тухлые яйца, не дохлый труп – это запах сырости и искушения. Млечный путь пропитан страхами людей, он кишит воспоминаниями и сердобольным каянием. Манобан не чувствует свободы, голова забита будущим признанием во всех своих расплатах, она чудится, продолжая окутывать темень своей душой. Если сейчас она не очнётся, если не познает, что это сон, то попутно можно обвенчаться со всеми и сразу. Прощай глупый отец, добрые соратники и совершенно необычная Дженни, глубоко затаившаяся в пустом сердце Лисы. 

 Неизвестно, сколько она уже ползёт по этому тёмному месту. Время здесь идёт совершенно другой чередой, она свергает всё со своего пути, тонув в собственных же мыслях. Не сдержала общение, натворила лишнего, её убьют - она винила только себя. И это был первый человек, который так быстро и лихо потерял Манобан, но так быстро и лихо приручил её к себе, заставив и заботиться и лелеять. Мрак сгущался, там было видно светлое пятно. И будь у Лисы силы, будь она такой суровой как раньше, девушка уже давно бы рвалась к этому лучику, к той мгновенной части жизни. За светом стоял облик, совершенно неизвестный, напрасный, он был не чёток, но не из-за ликов, а расплывчатых взоров Лисы. Она совершенно ничего не видела, щурясь и подставляя перед собой ладошку. Такое чувство, словно она на курорте, солнце которого напекает, а глаза резво трезвонят от боли. Не только жгучесть в горле, но и лёгкие окутаны жаждой.