Обычный день, обычное серое утро, такое, какое часто бывает поздней осенью. Небо плакало, обливая слезами выкопанную могилку и стоящих рядом двух мальчиков с коробкой в руках.
- В-владик, почему он умер?? Все же было так хорошо... - сказал пятилетний малыш, утирая кулачками заплаканное личико.
Угрюмо стоящий рядом подросток четырнадцати лет ничего не ответил, лишь грустно вздохнул и погрузил коробку с маленьким рыжим щенком в землю. Они хоронили не просто подарок родителей, а своего маленького друга, любимого всем детским сердечком.
- такое бывает, Саш. Слабые умирают. Тоби был слаб, поэтому умер. - тихо сказал Влад, едва глянув на плачущего мальчика. Парню было грустно, он так же любил этого щенка, может, даже сильнее, но он не хотел расстраивать маленькую омежку, показав свою слабость. Он поклялся себе, что будет сильным альфой и не даст себе слабины, не покажет свои слезы никому и никогда.
Прошло четыре года, девятилетний Сашуля потерял обоих родителей. Сильное потрясение, полная прострация и отречение от мира на протяжении четырех недель...
В первые дни омега не выходил из своей комнаты, не спал, не ел, все плакал, не подпуская к себе никого. Когда же он вышел из комнаты, то был похож на вешалку: одежда на нем висела, темные глаза не выражали ни единой эмоции, лишь глубокую печаль и усталость. Щеки впали, исчез прежний румянец, оставив только мертвую бледность на и без того бледной коже. От прежнего веселого и жизнерадостного Саши, резвившегося во дворе, не осталось и следа. Перед оставшимся в гостинной Владом стоял совершенно другой человек, чуждый этому миру. Тусклое существо медленно проскользило в кухню, налило воды и так же тихо проследовало в свою комнату.
-Сашенька, ты как? - встревоженно прошептал Влад, подойдя к мальчику и с тревогой посмотрев в безжизненные глаза.
Не выражая ни единой эмоции, паренек проплел что-то нечленораздельное, поспешив обратно в свою комнатушку. Но сделать этого ему не дали. Схватив за руку опешившего мальчика, Влад прижал его к груди. Тут Саша не выдержал. Сначала негромко, уткнувшись в плечо друга, омега заплакал, потом же истерично взвыл, крепко ухватившись за футболку Влада.
Сколько боли было в этом возгласе... Казалось, малыша разорвёт душевная боль изнутри, боль, что как зверь вцепилась когтистыми черными лапами в сердце юного непорочного создания, которому пришлось за свой столь короткий век пережить такую потерю.
Рыдания иногда прерывались, малыш горестно вздыхал и начинал рассказывать о родителях, но, не успев сказать и пары слов, мальчишка снова начинал плакать, выливая слезами свою душу и то, что накопилось в ней за то время, когда он сидел у себя в комнатушке.
Но, как бы то ни было, Саша был все еще ребенком, а дети, как известно, быстро устают. Так было и с ним. Через несколько минут плач начал становиться всё тише и тише, и в итоге в руках Влада оказался спящий, но всё ещё продолжающий всхлипывать омега. Омега, который по злой воле судьбы повзрослел раньше, чем он смог сам это понять.
