Платина и шоколад

Глава 10

— Вуаля, — одним ловким движением Блейз выставил на стол ещё две полные янтарной жидкости, отражающие в себе свет пылающего камина немаленькие бутылки. — Вот она — магия, господа.

Слизеринцы заулюлюкали, а Малфой закатил глаза, откидывая слишком лёгкую голову на спинку дивана и растягивая губы в ухмылке.

Забини говорил, что мать выслала ему небольшой запас “хорошего настроения”, и когда первая бутылка кочевала из рук в руки, слизеринцы заискивающе переглядывались. Достать бокалы не составило никакого труда. 

Первый глоток — Теодор мужественно смаргивал накатившие слёзы.

Дальше — по накатанной. И одна бутыль, уже совершенно пустая, подпирает стеклянным боком ножку кресла. Огневиски пришёлся очень кстати. Блейз как-то упоминал, что один из его отчимов был отъявленным ценителем спиртного, после чего бар поместья Забини основательно пополнился непотребным нынче алкоголем.

Мерлин, как же это пригодилось.

С начала вечера их было куда больше — как минимум на нескольких особенно восторженных шестикурстников и остальных игроков команды, однако до десяти вечера досидели только некоторые — самые стойкие и сплоченные. Никого лишнего — почти все свои.

Голова практически лишилась мыслей, что, безусловно, играло на руку Пэнси, которая целый вечер ластилась вокруг Малфоя, а теперь и вовсе перебралась к нему на колени, грея в руках бокал с остатками напитка.

Пробка выскочила из очередной бутылки с громким, почти соблазнительным скользящим звуком, и Драко поднял голову

— Забини, ты просто бог, — Грэхем, расположившийся вместе с Гойлом на другой стороне дивана, протянул руку и поднёс одну из бутылок к лицу, глядя на сокурсников сквозь колеблющуюся призму. — Вот это я понимаю.

— Поставь, разобьёшь ещё, — Нотт едва ли не облизывался, потирая ладони, на что Монтегю с оскорблённым видом фыркнул, показательно подбрасывая бутылку в руке. Можно было спорить, что сердце Теодора едва не остановилось.

Забини лишь махнул рукой.

— У меня ещё одна в комнате. Или даже не одна, — он подмигнул Драко, и тот лишь покачал головой, чувствуя, что сознание его совершенно расслаблено, и этого — именно этого яда на дне бокала — ему так не хватало.