Роза Верности

Глава 2

У каждого человека с младенчества есть имя,
но важно суметь найти имя для своей жизни
- слово, которое должно сообщить этой жизни смысл.
(Пауло Коэльо)

За пять минут выбрать то, что понадобится тебе на всю оставшуюся жизнь, было не столь простым решением. Конечно, если тебе совершенно наплевать будешь ли ты вообще жива, то самое правильное в данной ситуации взять книгу и покинуть с миром ангельскую на вид гору Чистилища, отправившись прямиком в Ад.

Уже после того, как меня посадили в шатер, прям в том платье, что я была, я увидела Кайла. На его лице, будто акварелью, смешивались разочарование, недоумение и горечь. Ничего, пройдет время, и он научится равнодушию, кое всегда было присуще мне.

— Довольна моим решением? — спросил император, сидящий напротив меня.

Я не ответила. Пусть считает, что я немая. Желание озвучивать хоть какие-то мысли пропало давным-давно, сейчас же исчезло напрочь. Он и так знает ответ.

— Видимо, не очень, — он потянул красноватую жидкость из бокала. — А другие от счастья даже на дорогу выкидывались.

Оставшийся путь мы проехали в тишине. Он перестал говорить, ушел в себя и медленно потягивал алый напиток. Как «хороший» проводник, он догадался предложить мне. Алкоголь не был моим другом, так что я мотнула головой в знак отказа и тоже глубоко ушла в свои мысли.

Подъезжая, я уже предчувствовала, что произойти должно многое. Но раз судьба решила, что моя жизнь ничего не стоит, зачем идти против природы и надумывать ложные суждения о важности человеческой души?

Я вышла из шатра, пренебрегла протянутой рукой дворецкого и остановилась в изумлении. Моим глазам, привыкшим видеть исключительно серые, блёклые стены дворца, предстали броские золотые ворота. Все в округе выглядели безупречно. Встречать императора вышли даже самые низшие слоя общества, стоящие далеко за стенами.

Император не обращал внимания на приветливые жесты идеальных женщин, по-видимому, его жен, ни на глумливых горожан. Что-то сказав придворным, при этом кивнув на меня, император прошел во дворец и ушел в одном направлении. Меня же повели совершенно в другом.

Мы прошли по разным коридорам, мимо портретов, залов и разных комнат с лестницами. Из некоторых, готова поклясться, я слышала детский смех. Из других доносилась лишь оглушительная тишина.