Роза Верности

Глава 4

Я боюсь только одного: оказаться недостойным моих мучений.
(Ф. М. Достоевский)

Я решила, что это обстоятельство, нахождение в совершенно другой обстановке, не помешает мне следовать своим принципам и привычкам. Поэтому перед работой, не обращая внимания на полные недоумения и полнейшего непонимания взгляды других девушек, я занялась тем, что всегда любила делать с братом — повторяла основные приемы нападения. Безусловно, платье — не самая подходящая одежда для этого, но мягкие стены благоволили этому как никогда.

— Дорогая, — прозвучал тихий голос сзади, — ты в порядке?

Ива подошла ко мне, уже взяв ключи, чтобы провожать всех на разные места для работы. Она поправила белую выпавшую прядь и ждала моего ответа.

— Разогреваюсь, — кивнула я.

Она повела глазами, пытаясь принять эту информацию, вздохнула и повела всех на вечернюю смену. Подождав, пока комната опустеет, я побрела выполнять и свои обязанности.

Миссис Кёрли выглядела обеспокоенной. Она присела на скамейку и пыталась восстановить дыхание. День, видимо, не из легких.

— Детка, — она увидела меня. — Ты пришла?

Естественно, еще раз наведаться к императору — не лучшая идея. Я неуверенно кивнула и присела рядом с ней.

— Как вы? — спросила я, удивившись собственным словам.

— Я переживаю. Каждый раз мне кажется, что император все узнает, и тогда... тогда... — она замолчала и резко встала, потянув меня за руку. — Вставай, он может услышать. Я думала, ты не придешь сразу, после того как...
Что она имеет в виду?

— Но раз ты здесь, пойдем, я покажу сегодняшнее задание.

Я с полным непониманием происходящего начала собирать яблоки. Это занятие отвлекало меня и от слов кухарки, и от мыслей об императоре, и от дел с Адамом. От него я не слышала ничего об ответе, хоть и не ждала его вовсе.

Я клала яблоко за яблоком в корзину, погружаясь в свои мысли все больше и больше, когда позади меня раздался голос:

— Неужели, ты работаешь? — Доминик стояла в тени дерева и поедала собираемый мною урожай. — Наверно, погода испортится.

Я взглянула на нее равнодушным, бесчувственным взглядом. Она была последним, о чем мне хотелось думать.