Минато откинулся на спинку кресла и устало прикрыл глаза. Какаши был рассержен и обижен и имел право: Минато избегал его всеми возможными способами с момента приговора. Конечно, приказ приказом... но Какаши лучше всех знал, что ничего не могло остановить его сенсея, если он к чему-то стремился. Почему упрямый мальчишка не понимает, не хочет понимать, что так будет лучше!
- Я думал... – почти неслышно.
А, теперь он пытается сменить тактику. Раз сердито и с разбега не получилось, попробовать надавить на совесть? Вот тут ты ошибся, мой мальчик! Будь у меня совесть, я и пальцем не прикоснулся бы к тебе! По крайней мере, они остановили нас, пока мы не успели совершить что-то совсем из ряда вон выходящее!
«Например, лишить Какаши невинности?»
Минато потер лоб. Такие мысли тоже попадают под приказ и должны быть немедленно подавлены. А желания – уничтожены.
- Я думал, ты любишь меня...
Конечно, вся борьба была бесполезна с самого начала. Минато не хотел смотреть на Какаши, он даже закрыл лицо руками. Это не мешало слышать.
- Какаши, тебе лучше уйти.
- Лучше для кого? Для твоей репутации?
- Для твоего же блага, - заученно произнес Минато.
Еще немножко. Еще чуть-чуть продержаться, и сюда кто-нибудь заглянет (в такое время?), или примчится отряд АНБУ (они уже пропустили постороннего человека к Хокаге, охраннички!), или Какаши опомнится и уйдет сам (конечно...).
Или Минато, наконец, сдастся. Как ему и хотелось с момента появления Какаши в этом кабинете. Нет, с того момента, как он впервые поцеловал Какаши несколько недель назад. Нет, намного раньше... еще до того, как Какаши сам начал отдавать себе отчет в своих чувствах.
Он услышал громкий стук и открыл глаза. Какаши опирался о стол обеими руками. Такой сердитый ежик... такой упрямый. Минато протянул руку и вытер слезу со щеки над маской.
- Не плачь, Какаши, - мягко сказал он.
Какаши мотнул головой, уворачиваясь от его руки. Но не ушел. Минато опустил руку на стол. Он знал с самого начала, что дурацкий приказ будет совершенно бесполезен. Ничто уже не может исправить того, что они сделали. Ничто уже не избавит его от власти этих глаз.
Ничто не остановит его, если он хочет что-то получить.
- Какаши, - сказал он твердо.
К черту приличия, мораль и совесть!
- Иди в свою хижину, ложись под свое пестрое одеялко и спи. Нам не о чем больше говорить.
Какаши смотрел на него, затаив дыхание.
- Это твое окончательное решение? – прошептал он потрясенным голосом.
- Да. Ничто не заставит меня изменить его.
Какаши резко развернулся и исчез за окном. Минато опустил голову на стол. Даже если их и подслушивали... его лицо спрятано, а Какаши... хорошая вещь маска. Кто увидит улыбку под маской? Даже такую широкую, победную улыбку?
У Какаши никогда не было пестрого одеяла. И Минато никогда не называл хижиной ни родовой дом Хатаке, ни квартирку, где жил сейчас его ученик.
Но на окраине города есть маленький домик с двумя крохотными комнатками. С пестрым одеялом на узкой низкой кровати. Подарок от всей команды вместо того, на которое Обито когда-то опрокинул блюдце с вареньем. А Какаши толкнул его, между прочим. А сенсей, вместо того, чтобы остановить ссору в зародыше, был слишком занят тем, что смеялся, глядя на них. Рин так расстроилась... они купили ей новое одеяло.
Никто не подумает искать их там.
Рин была бы в ужасе... или обрадовалась бы за них?
