Фатум

Встреча

　　　Очнувшись, Барри открыл глаза и попытался сесть, но сдавленно зашипел от головной боли. Казалось, его кто-то хорошенько приложил обо что-то тяжёлое. Он лежал на бетонном полу за решёткой, словно преступник или цирковое животное, а в противоположном от него углу сидел дед с запутанной бородой.

　　　— Открыл дверь, кому не следовало? — почти шёпотом произнёс старик.

　　　Барри нахмурился, силясь вспомнить последние минуты до потери сознания — монитор компьютера, пустые глазницы с жёлтым огоньком где-то в глубине черепа, тянущиеся к нему лапы с узловатыми пальцами, превращающимися в ещё два на третьей фаланге. Когти с запёкшейся кровью, кусочки прилипшей к ним плоти.

　　　Темнота.

　　　То ли он отключился от ужаса, то ли эта тварь вырубила его.

　　　— Скорее, квартирант проживающий у одного знакомого вора, о котором я не знал, — парень опёрся рукой на пол и, оттолкнувшись, поднялся на ноги. Попытавшись пройти сквозь решётку Барри лишь ткнулся лбом в холодные прутья и тихо выругался. — И как же отсюда выбраться? Предположу, раз вы до сих пор здесь, никак. Или вы хотели дать мне выспаться, прежде чем мы покинем эту сырую дыру?

　　　— Ты мне нравишься, — старик улыбнулся сухими, потрескавшимися губами. — Будешь таким и дальше — долго проживёшь, и я вместе с тобой. Моего предыдущего соседа сожрали на следующий день после поступления сюда. Все нервы вытрепал, я уж было думал, и меня к столу подадут.

　　　Барри резко обернулся и непонимающе уставился на деда. Он только сейчас заметил: у старика не хватало ноги, но протеза, костыля или, в конце концов, палки рядом с ним не наблюдалось. Хотя чему он удивлялся? Его похитили из квартиры и бросили в клетку. Чем-то здоровым и безобидным это не пахнет.

　　　— Ох, ты же не знаешь ничего, — продолжил старик. — Они тут каждый день от камеры к камере шастают и вынюхивают, кто на грани безумия. И если ты впадёшь в истерику или от страха на стены полезешь, не в прямом, конечно, смысле, то пиши пропало — слопают тебя, а костями в зубах поковыряются, — он, слегка приподнявшись, потёр затёкшие ягодицы. — Мне хватило одного раза — урок усвоил, — он кивнул на место, где должна быть нога. — Обглодали по самую задницу. На моих глазах. Вот и орал же я тогда. Если бы от шока в обморок не свалился, то сожрали бы целиком, — дед помолчал и многозначительно добавил: — Чем сильнее твой ужас, тем вкуснее для них наше мясо. Запомни, парень. Начинай жить воспоминаниями, надеждами на спасение и теми, кто у тебя остался в нашем мире. Если бы не моя жена со стихами, то сдох бы уже. Представь, как смешно: ещё месяц назад говорил ей, что надоела с писульками своими — читала вслух, когда я сериалы смотрел. Всю жизнь вместе, а она старая всё про любовь да про любовь. Ещё выразительно так. С чувством. А теперь только ими и живу. Стихами её. Вспоминаю, как читала, и тепло так становится, хорошо, — по щекам старика покатились слёзы. — Я Генри, кстати. Генри Аллен, — он наспех промокнул щёки рукавом и с улыбкой протянул руку.