-Это война, Мин Юнги?,-А ты так хочешь войны?

5 часть

Чимин вернулся домой раньше положенного времени, ибо вконец заебавшийся учитель соизволил отпустить их с последней лекции. На самом деле Чимин тоже заебался, потому что учёба в университете это далеко не так легко, как учёба в школе. Наступила долгожданная пятница, когда можно было наконец расслабиться и отдохнуть, не думая об учёбе. Подошла к концу третья неделя его пребывания в общаге. Юнги не терял энтузиазма и фонтанировал идеями, как бы ещё досадить соседу. Например, сейчас Чимин был настолько зол на Юнги, что готов был его мучительно убить. Этот придурок опять вернулся домой бухой и за полночь, перемазанный краской с ног до мятной макушки, зачем-то полез в их общий шкаф и, злобно хихикая, вымазал всю одежду Чимина. Только за это его следовало прикончить, но на этом он не остановился. Он подошел к кровати Чимина, который изо всех сил пытался притвориться спящим, а потом начал елозить руками по чужому лицу, рукам и шее.

Чимин, который в кромешной тьме ничего не мог разглядеть и не понимал, какого хера Юнги вообще творит, не подозревал о масштабах этой художественной деятельности вплоть до следующего утра, когда встал, увидел себя в зеркале, висящем в коридоре, и чуть не схватил сердечный приступ. Шея, лицо, руки и пижама были вопиюще разноцветными. Он кинулся в ванную, но Тэхён опять засел там и не отвечал на его отчаянные мольбы. Осознав, что ванную ему не заполучить, Чимин, не переставая истошно орать, кинулся искать виновника, дабы свершить правосудие, но Юнги, протрезвев и повинуясь инстинкту самосохранения, слился ещё до пробуждения соседа. Потом Чимин рванул на кухню, чтобы попробовать отмыть себя в раковине. Краска, похоже, была суперстойкой и вывести её можно было только атомным взрывом вместе с кожей. Её не брали ни вода, ни мыло, ни даже средство для мытья посуды. Чимин, будучи в отчаянии, попытался отскрести её ножом, но получил лишь несколько порезов на руках и шее. Как раз в этот момент на его крики пришли Намджун, Сокджин, Чонгук и Хосок. Увидев разноцветного Чимина с окровавленными руками и шеей, они подумали, что с горя он хочет свести счёты с жизнью. Вчетвером они схватили извивающегося страдальца, выбили из его рук нож, усадили за стол, обработали порезы и насильно влили пол-литра воды с разбавленным в ней успокоительным. Когда он перестал орать и смог лишь горестно вздыхать и смотреть в одну точку, они выпытали у него подробности и искренне посочувствовали.       Чимин пошёл в комнату, уповая на то, что сможет скрыть эти художества свитером с высоким горлом и длинными рукавами, но нашёл лишь кучу разноцветной одежды. В ужасе заорав и отпрянув от шкафа, словно там была не одежда, а куча ядовитых змей, он наткнулся задом на тумбочку и опрокинул её навзничь. Услышав грохот, в комнату ворвались всё те же четверо. Чимин к тому моменту уже начал задыхаться в приступе панической атаки. Оперативно и чётко, словно после многократной отработки, Сокджин метнулся за пятновыводителем, сгреб одежду и такое же измазанное постельное бельё в охапку и кинулся в кухню, к стиральной машинке. Хосок в это время кинулся успокаивать Чимина. Он взял его лицо в свои руки и приказал глубоко дышать и повторять за ним, а сам показывал дыхательные упражнения. Намджун и Чонгук принялись лихорадочно устранять погром, устроенный Чимином. Через две минуты они, сделав свою работу, ушли на кухню и, вернувшись, влили в Чимина ещё два стакана успокоительного. Постепенно младший приходил в себя. Хосок усадил его на кровать и обнял, поглаживая по голове. Чимин обвил его руками и положил голову на плечо.        Через десять минут, придя в себя, он вышел из комнаты и пошёл на кухню. Чимин увидел там Джина, который возился с одеждой, и Джуна с Чонгуком, которые сидели за столом, пребывая в явном напряжении. Увидев спокойного Чимина, они облегчённо выдохнули. Чонгук дал ему свои обтягивающие джинсы и свитер с высоким горлом. На лице всё равно было видно следы краски, но Чимину было уже плевать (после литра успокоительного-то). В универ он пришёл только ко второй лекции под удивленные взгляды и смешки одногруппников.       Вспомнив это всё, Чимин ещё больше разозлился, и всё, о чём он мечтал сейчас, это накинуться на соседа с кулаками и криками. Он не мог простить ему нанесенные ущерб и позор, пережитый перед соседями.       Зайдя на кухню, он с удивлением обнаружил, что все уже дома. Все, кроме злоебучего Юнги. А злоебучий Юнги сейчас был нужен больше всего, потому что Чимин просто мечтал пару раз прописать ему по циферблату. Но если говорить о другом, то Чимин был глубоко разочарован. Только недавно он подумал, что Юнги хоть чего-то да стоит, но в это теперь совсем не верилось. На какую-то секунду, когда Хосок сказал, что Юнги художник, он подумал, что в нём есть душа, любовь к чему-то, но сейчас он понял, что ошибался.       Когда он зашёл, все, как по команде, уставились на него.