Опекун

Эпилог

Дни идут, и я тобой

Не дышу, но задыхаюсь.

Легкий шорох за спиной,

Нашей встречей упиваюсь.

Прошло 6 месяцев

Последние лучи уходящего солнца едва пробивались через тяжелые шторы в опустевшую комнату, танцуя на лице у мужчины, одиноко сидевшего на полу у кровати с бутылкой дорогого коньяка в руках. Его глаза были закрыты, и свободной рукой он настойчиво их протирал, пытаясь избавиться от сонного состояния. Одежда на нем безнадежно смялась, отдаленно напоминая покупки из дизайнерского магазина и выдавая в нем держателя контрольного пакета акций. Он в который раз расфокусированным взглядом осмотрел комнату, рисуя в своем воображении появление Розы в дверях, но все осталось неизменным. Разочарование захлестнуло с новой силой, и Лео сделал большой глоток, морщась от горького привкуса и обжигая горло, чтобы скрыть за физической болью душевную.

Он давно бросил бесполезные попытки найти ее. Она скрылась от него безвозвратно, обрекая его измученную душу проходить все круги ада в мыслях о ней. Он сгорал каждый вечер, думая о Розе, переживая, и искренне надеясь, что новый день вернет ее и уменьшит ту тоску, что навечно поселилась в его сердце. Но утро оказывалось даже болезненнее, чем бессонные ночи, проведенные в воспоминаниях о той единственной, что дарила ему тепло. Он скучал. До скрежета в зубах и сжатых на изголовье кровати руках. Он корил себя, ругал самыми последними словами за то, что струсил, за то, что позволил ей уйти, намеренно причиняя боль. И на языке крутился лишь один вопрос: а что, если бы он решился на отношения с ней? "Был бы счастлив", - подсказывал внутренний голос. И Лео в очередной раз запивал горе алкоголем, словно он был целительным лекарством от всех ран и бед.

Дни слились в один, превращаясь в поток постоянно повторяющихся событий. Утро – мысли о ней – работа – мысли о ней – дом – мысли о ней – алкоголь – мысли о ней. В конечном итоге, окончательно измотав себя, Лео забыл про сон. Работа отнимала остатки его сил, и, когда организм не выдерживал, он засыпал прямо на рабочем столе, не удосужившись даже вернуться домой после окончания трудового дня. Это продолжалось до тех пор, пока он не забросил и работу тоже. Коллеги не понимали в чем дело, и с каждым новым вопросом от них изображать отстраненность на лице становилось сложнее. Их беспокойство раздражало его, нервировало и ставило под сомнения доверие к ним, особенно после того, что он читал в газетах о ней. Он знал, что теряет себя. Знал, что спасти его может только она. Но она не возвращалась, и он в очередной раз оставался в ее комнате, чтобы напиться до беспамятства и отключиться от реальности хотя бы на пару часов. В кого она его превратила? Она сбежала, бросила его, оставляя за собой разъедавшую изнутри пустоту и болезненные воспоминания, которые преследовали его даже во сне. Больше не доносился смех из ее комнаты, за цветами в его кабинете никто не ухаживал. Никто не выслушивал его очередной уставший рассказ о конкурентах, когда он позволял себе быть обласканным ею. Никто не ждал его возвращения после работы и не встречал у входа радостным приветствием и теплыми объятиями. Весь дом словно опустел, лишился своего сердца, стал холодным и чужим.