Диггеры. Тайна подземелья

Глава третья. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Всегда говори то, что чувствуешь и делай то, что думаешь. Молчание ломает судьбы.
Пауло Коэльо

Вадим очнулся от того, что холодные капли падали ему на лицо, затекая в нос, уши и за шиворот. Он с трудом открыл глаза, смаргивая с них воду. И первое, что увидел - это небо. Мрачные, низкие и слегка оранжевые махровые тучи, смешанные с городским смогом. Такие тучи могут быть только осенью, и только над ночной Москвой. Шел промозглый, неприятный дождь.

Парень со стоном приподнялся, опираясь на руки. Он насквозь промок, под ним давно натекла приличная лужа, а тело болело так, словно его долго и усердно тащили по земле. Что, кстати, возможно: настолько Вадим был измазан в грязи.Он стал оглядываться по сторонам, пытаясь понять, где находится. Кругом был асфальт, невдалеке - промышленное здание с трубами, дым из которых уходил в небо и сливался с тучами. А совсем рядом находился забор из железобетонных блоков и открытый люк. Вадим лежал в метре от последнего, головой к зияющей черной пропасти. Она напоминала распахнутую пасть кобры, готовой к броску. На всякий случай парень отодвинулся подальше, после чего задумчиво посмотрел на свои мокрые, с разводами грязи руки.

Может, ему это все приснилось? Да, скорее всего. Ну не мог он добровольно полезть в подземелья, остаться в одиночестве в полной темноте, побежать за странным огоньком, наткнуться на крыс-мутантов и раненного незнакомца, который откуда-то его знал и торопил уйти. А потом еще этот яркий, холодный всепоглощающий свет... Да ну, бред какой-то! Скорее всего, ему просто поплохело от одного вида открытого люка и он потерял сознание, а Миха и остальные посмеялись над его малодушием и ушли. Может, даже пару раз пнули ногами за трусость, такое тоже возможно.

Вадим окончательно уверил себя во всем этом и успокоился. Вздохнув с облегчением, он потянулся к шее, чтобы поправить наверняка съехавший с нее шарф. Но шарфа не оказалось, за место него парень вдруг почувствовал неприятный укол в районе груди. Опустив глаза, он обнаружил серебряную цепочку и холодный черный камень, поблескивающий на ней.

Нет, значит, не приснилось....

Вадим снова быстро огляделся по сторонам, на этот раз внимательнее. И увидел старую, армейского образца сумку, валяющуюся в полутора метрах от него. Парень дотянулся до нее и раскрыл, ожидая увидеть на месте всяких важных вещей и записей кисель. Но нет, ничего не пострадало. Посреди связок с какими-то веревками, крючками, потрепанными листами бумаги и пары острых ножей лежал свернувшийся калачиком и приглушенно горящий огонек, изо всех сил стараясь согреть и высушить сумку, не давая вещам намокнуть. Как только Вадим заглянул туда, сиреневый малыш лениво скользнул ему в рукав и остановился в районе шеи, то ли согревая собой, то ли греясь сам. Парень окончательно убедился в том, что все произошедшее не сон. А еще в том, что на улице уже глухая ночь и мать наверняка волнуется. Вынув из кармана основательно потрепанный мобильный, на треснувшем экране он разглядел двенадцать пропущенных и раза в два больше сообщений. Мать его убьет.