Неприятные тебе чувства. Сожаление. Хван Хёнджин

Сожаление. Хван Хёнджин

— Мамочка, прости, пожалуйста, мы больше так не будем, — мальчик лет шести стоял и оправдывался перед матерью, строя щенячьи глазки и надувая милые пухлые губки. — Джинни, так нельзя. Ты должен понимать, что вы ещё маленькие для такого. Зачем вы вообще сбежали из дома? — Я очень хотел показать ей звёздное небо, а однажды мечтаю подарить целый мир.

Хёнджин, ты же обещал, тогда в чём дело?

    Мы друзья с детства, буквально с пелёнок. Очередная банальщина, не иначе. Наши матери познакомились, когда вместе лежали в роддоме. Тогда у моей мамы часто происходили приступы страха, а мать Хёнджина постоянно помогала ей. Когда мама родила, моего отца не было рядом. Впрочем, у него была такая же судьба. На следующей день моей и его матери принесли двух маленьких новорождённых человечков. Они лишь тепло обнялись и поздравили друг друга, горько заплакав. Теперь им придётся воспитывать детей в одиночку.

     Так они думали до того момента, пока не сдружились слишком близко. Они проводили буквально всё время вместе, не отходя друг от друга. Когда-то у них была несовместная мечта переехать в одну квартиру со своей лучшей подругой, но тогда был возраст юношества. А сейчас, когда наступила взрослая пора, женщины решили восполнить недостаток и исполнить то, о чём так давно мечтали. Поэтому с Хёнджином я проводила всё своё время. Мы расценивали друг друга как брата и сестру. Он обещал быть всегда рядом, всегда оставаться вместе, всегда держаться друг за друга, на него всегда можно было положиться.

Хёнджин, тогда в чём дело? Почему ты всё ещё не отвечаешь мне?

     Я радовалась всем его начинаниям. За свои восемнадцать с хвостиком лет он перепробовал многое: и футбол, где был достаточно популярен, даже псевдоним «Месси» носил, и лыжный спорт, посещая лагерь лыжников каждый год, но остановился на плавании, где занял второе место на соревнованиях, и танцах. Мне так нравилось наблюдать за ним, ведь он вкладывал все свои чувства и эмоции в танец, какими бы они не были: положительными или отрицательными. Он умел показать себя через танец, он сам был танцем. Танцем он обнажал все свои мысли, желания, всю душу. Хван был тем танцем, что подарил мне веру. Ты мой самый главный танец, Хван Хёнджин.

Ну почему же тогда эта малая капля веры, в которую я так страстно верила, сейчас не блещет тем же светом, каким блистала ранее?