Драко уже полчаса переругивался о чём-то со своим начальством. Конечно, назвать это руганью было сложно — Малфой даже ругался так, словно сидел на приёме у Королевы. Но Гарри его знал слишком хорошо, и даже сквозь мутное стекло двери видел, что Драко уже был где-то на грани увольнения.
Наконец, дверь открылась и Поттера пустили в кабинет. Невыразимцы. Гарри точно знал, что у них есть отдел, занимающийся проклятиями, потому что там стажером числился Драко, но все остальное оставалось строжайшей тайной.
— Мистер Поттер, — с ноткой презрения поприветствовал его невыразимец. Ясно, для них Гарри особо важным человеком не был, что немного сбивало с толку. Обычно он у людей более яркие эмоции вызывал. — Мистер Малфой настаивает, что мы должны ввести Вас в курс дела, раз уж Вы всё равно замешаны.
— Ну, вводите, — пожал плечами Гарри. Зеркало всё ещё стояло в соседней комнате, подходить к нему всё ещё запрещалось. Человек без головы, оставив послание, так и застыл у самого стекла, не двигаясь.
Ответ невыразимцу не понравился, но он, поджав губы, продолжил:
— Нам знаком человек из Зеркала. Он работал на нас и около века назад пропал на одном из заданий, мы смогли найти только голову. Проклятье, которое на нём использовали — очень древнее и, вообще-то, считавшееся утерянным, до последнего времени. Человек разделяется на части, как правило, три: тело, голова и сердце. Все они прячутся в разных местах, а зачастую и в зеркальных измерениях. Голова у нас уже есть, тело нашлось в Зеркале. Осталось сердце.
Гарри кивнул. По работе он и более изощренные проклятья встречал, тут всё вроде просто и понятно.
— И где искать сердце? — спросил он, уже настраиваясь заказывать портал куда-нибудь на южный полюс или Луну. И объяснять Министру, что ему по делу туда надо, честно.
— Это уже не Ваше дело, — неожиданно сказал невыразимец. — Мы просто просим Вас не вмешиваться. А теперь, пожалуйста, возвращайтесь к работе.
Что ж, очевидно больше им ничего не скажут. Драко поднялся первым и потянул настойчиво Гарри за собой. Поттеру ничего не оставалось, кроме как пойти следом, хотя хотелось со всеми своими аврорскими манерами хлопнуть по столу и грозно спросить: “Какого чёрта, дорогой хороший, выкладывай давай”.
