I need U [ РЕДАКТИРУЕТСЯ ]

Глава 9

- Знаешь, Гуки очень часто рассказывал мне о тебе, Намджун. Он говорил, что ты стал для него настоящим старшим братом, в то время как Тэ был как младший братишка, лучшим другом и наставником, говорил, что он всегда мог прийти к тебе за советом, будучи уверенным в том, что ты обязательно поможешь. Он обещал, что когда-нибудь обязательно познакомит меня с тобой, но я даже и представить себе не могла, что знакомиться придётся при таких обстоятельствах.
- А что ещё Чонгук говорил обо мне? – спокойно спросил Намджун, но в его газах чувствовались нетерпение и грусть.
- Говорил, что ты всегда был превосходным человеком и оратором. Что твоя речь завораживает слушателей. Также он рассказывал о том, что ты практически без слов понимаешь чувства других людей, и они, общаясь с тобой, всегда чувствуют себя окрылёнными и свободными: все проблемы словно испаряются и кажутся сущим пустяком, по сравнению с красотой окружающего мира. Они начинали верить в себя и свои возможности, Парадоксом же, всего этого являлась твоя собственная неуверенность в себе. Но ты смог это преодолеть и добиться успехов. Чонгук восхищался тобой, Намджун. По-настоящему восхищался, а слушая его рассказы о тебе, и я начала восхищаться. Ты был, есть и будешь для него  примером для подражания, и теперь, я ещё более отчётливо понимаю, почему.
По лицу Намджуна было видно, что ему очень больно слышать об их с Чоном взаимоотношениях, не смотря на то, что он упорно старался этого не показывать. Поэтому я решила сменить тему, и продолжила свой рассказ.
- Мы с Чонгуком всю ночь проговорили на той скамейке. Рассказав мне о своих чувствах, он не требовал от меня взаимности, заверив в том, что готов ждать сколько угодно. И, честно говоря, мне самой очень хотелось сказать ему, что он мне тоже уже давно нравится, но мне никак не удавалось собрать слова во что-то внятное. Хорошенько обдумав всю сложившуюся ситуацию, я решила пока не тропиться с окончательными выводами и просто наслаждаться мыслью, что что Чон Чонгук меня любит.
За один день я пережила слишком много потрясений, и признание Чона просто добило меня. В голове было слишком много мыслей, которые нужно было рассортировать по полочкам, и Гуки помог мне в этом. Общаясь с ним я поняла, что когда он рядом, я чувствую себя очень уютно. Мне вдруг захотелось обо всём рассказать ему : о том, как мы с мамой устраивали бесплатные концерты в домах для престарелых, где я была танцовщицей, мама певицей, а папа горе-гитаристом; о том, что мама жутко боялась высоты, но ради нас с папой всё же залезала на чёртово колесо, о том, как мама с папой на пару пели мне колыбельные и целовали в лоб перед  сном… Всё, чем я ни с кем никогда не делилась, бережно храня в сердце и в памяти, я захотела рассказать ему. Это трудно объяснить, но я почувствовала, что просто обязана сделать это.
Чон так внимательно слушал меня, что я и не заметила, как наступило утро и в парке начали появляться «ранние пташки», вышедшие на пробежку. Теперь, когда солнце осветило всё вокруг, я заприметила детскую площадку, расположенную поодаль от нас.
Посмотрев Чону в глаза, я улыбнулась и, весело засмеявшись, побежала в сторону пустующих качелей. Несколько секунд Гуки недоумённо пялился на меня, а затем побежал за вслед за мной, и вскоре догнав меня, сцепил наши руки вместе. От этого милого и невинного жеста с его стороны по моему телу словно прошелся разряд тока, а сердце радостно трепетало, не веря собственному счастью.
Было еще довольно рано, поэтому о том, чтобы в парке вдруг появились дети и подростки, не могло быть и речи. Я не могла вспомнить точно, когда в последний раз каталась на качелях, но помню, что перестала после смерти мамы. Удобно усевшись на одну из крайних качелей на окраине площадки, я предприняла тщетные попытки раскачаться, но раскачаться достаточно высоко не получалось. Чон, видя, как я из кожи вон лезу, решил прийти мне на помощь.
Я довольно долго не хотела слезать с качелей и несмотря на все уговоры Чонгука погулять где-нибудь ещё, я, как капризный ребёнок, лишь разводила руками. Наверное,  я бы так и осталась на качели до самого вечера, если бы чувство голода не дало о себе знать. Взвыв от негодования, я надула губы, но всё же взяла протянутую Чонгуком руку и поплелась за ним. Шли мы совсем недолго, минут пять. Я была настолько голодной, что даже не посмотрела на название кафе ни при входе, ни когда нам принесли меню и хотела взглянуть позже, но забыла. Заказав по омлету и  чашке ароматного американо, дабы взбодриться, мы с Гуки долго просидели в кафе, обсуждая планы на день. Мне совсем не хотелось идти домой и Гуки, зная, что мне больше некуда идти, предложил остановиться у его дяди с тётей. Чон заверил меня в том, что его тётя будет только рада мне, так как всегда мечтала о дочке. Я понимала, что это единственный вариант, при котором я как минимум буду обеспечена уютным местом для сна, электричеством и теплой водой. Был ещё один вариант – заброшка, но сам понимаешь, жить там не особо практично. Напрашиваться к Розе мне не хотелось, так как при таком раскладе мне пришлось бы рассказать ей и об очередной ссоре с отцом, а грузить её лишний раз своими проблемами мне хотелось ещё меньше, чем спать на холодном полу заброшенного здания. Так что предложение Чонгука было отличным вариантом, однако торопиться отвечать на него я не стала. Я попросила его дать мне время на раздумье, на что он лишь утвердительно кивнул головой и что-то промычал в ответ.  Поболтав ещё примерно полчаса и выпив еще несколько кружек кофе, мы расплатились и отправились в парк аттракционов. Первым делом, как только мы прибыли в пункт назначения, я уговорила Гука прокатиться на чёртовом колесе. Помню, мама обожала колесо обозрения, считая его самым крутым аттракционом в парке. Она говорила, что в моменты, когда ей было плохо и грустно, она садилась на чёртово колесо и, поднимаясь всё выше и выше над городом,  чувствовала себя живой и более уверенной в себе и своих силах. И теперь, когда я сама смотрела на город с такой  огромной головокружительной высоты, я почувствовала себя частью чего-то большего, чем я являлась на самом деле и просто вдыхала влажный утренний воздух. До того дня я не понимала истинного смысла маминых слов, но прокатившись тогда с Чонгуком, я поняла, каково это, чувствовать себя по-настоящему живой. Кадый раз, когда Чон отворачивался и смотрел куда-то вдаль, любуясь открывшимся взору пейзажем, я украдкой любовалась на него, а сердце стремилось выпрыгнуть из груди при виде его безмятежного лица. На высоте все проблемы словно испарились, и на смену им пришло чувство безмерного счастья и покоя. Я смотрела на Чонгука и понимала, что хочу быть с ним, хочу, чтобы он всегда был рядом со мной.
Увидев, что я наблюдаю за ним, он тепло улыбнулся и подмигнул мне, от чего сердце радостно затрепетало, а щёки покрылись румянцем, словно рисовые пирожки в печи. Когда мы только вошли в парк, я очень сильно хотела прокатиться на колесе не менее трёх раз, однако Чонгук был настолько близко, что я просто не могла сосредоточиться на чём-либо ещё. Смотреть на ничего не подозревающего Чона было круто, но теперь, когда он узнал, что я слежу за ним, мне стало не по себе. Я постоянно ловила себя на мысли, что думаю только о нём, поэтому с нетерпением ждала момента, кода смогу спуститься с колеса и оказаться на земле. Как на зло, время тянулось мучительно долго и от нервов, сама того не замечая, я начала хрустеть пальцами стараясь хоть как-то отвлечься. Как только колесо остановилось, я пулей вылетела из кабины, попутно сбив какого-то парнишку. Чон помог ему встать, в то время как я, согнувшись в три погибели, просила у него прощения. Эта дурацкая ситуация сильно позабавила Чонгука, а меня заставила смущаться и краснеть ещё больше, поэтому я, состроив обиженную гримасу, направилась в сторону выхода из парка, не желая позориться перед ним пуще прежнего.
- Лиса, стой! –со слезами от смеха на глазах прокричал мне вдогонку Чон. – Лиса, чёрт тебя подери, ну стой же. Прости, я не должен был смеяться. Прости – говорил он, положив свои огромные тёплые руки мне на плечи и нежно смотря в мои глаза.
- Нет! – всё также обиженно надув губы проворчала я.
- Ну пожалуйста, не дуйся. Тебе не идёт! – спародировав моё голос, взмолился он, на что я нахмурилась ещё больше. – Хочешь я куплю тебе мороженное?
- Нет! – грубо отрезала я, однако соблазн насладиться вкусным лакомством был настолько велик, что я невольно поинтересовалась – А какое?
- А какое ты хочешь?
- Ванильное. О, и чтоб с шоколадной крошкой! – с энтузиазмом протараторила я - И карамельной нугой!
- Хорошо – с трудом сдерживаясь, чтоб не засмеяться, сказал Чонгук.  – Будет тебе и нуга, и шоколадная крошка.
Подойдя к ближайшему ларьку с мороженным, Гуки купил два рожка ванильного мороженного с карамельной нугой и шоколадной крошкой, после чего мы с наслаждением начали уплетать его за обе щеки.
- Ммм, очень вкусное мороженное – заметил Чон. – Никогда раньше его не пробовал. Я обычно покупаю либо пломбир, либо фисташковое.
- Это любимое мороженное моей онни. Точнее – было любимым. – грустно вздохнула я. – Она всегда покупала его, когда нам удавалось выбраться на прогулку, и даже холодная погода не могла её остановить. Она довольно быстро простужалась, но всё равно ела мороженое, несмотря на то, что потом неделю не могла нормально разговаривать. С тех пор как её не стало, я всегда покупаю ей ее любимый десерт, когда навещаю её.
Воспоминания о моментах, проведённых с онни, всегда причиняли мне невыносимую боль, но не думать о ней я не могла. Она всегда занимала, и до сих пор занимает особенное место в моей жизни, поэтому заметив, что я загрустила, Чонгук протянул мне своё мороженное, как это частенько делала Джису, чтобы я попробовала, и как только я приблизилась к нему, Чон резко дёрнул руку, испачкав мой нос. Весело рассмеявшись, он убежал от меня и я, ни секунды не раздумывая, также весело захохотала и побежала вслед за ним.
Мы с Чоном не спали уже вторые сутки, но, видимо, шесть кружек американо, придали нам обоим сил на весь день, и только ближе к вечеру мы оба почувствовали усталость. В парке мы провели большую часть дня, и лишь когда солнце начало близиться к закату, мы решили, что пора бы и отдохнуть. После столь насыщенного дня, проведённого в компании Чона, сне ещё больше не хотелось возвращаться к прежней жизни, поэтому я всё-таки согласилась на его предложение.
Как выяснилось немногим позже, дом Чонгука находился совсем недалеко от парка, поэтому мы решили дойти пешком, прогуливаясь вдоль реки Хан. До знакомства с Чонгуком, я никогда не обращала внимание на окружавший меня мир, людей, природу: мне было настолько плохо от всех тех мыслей, что не давали мне покоя и мешали жить, что я просто была не в состоянии рассмотреть красоту вокруг. Я не задумывалась о том, как прекрасно место, где я живу, не замечала лица людей, не слышала пения птиц, не видела ярких огней ночного города. Но в тот день, прогуливаясь по Сеулу, держа Чонгука за руку, вдыхая чистый воздух, чувствуя, как тёплый ветер ласкает кожу, я поняла, как удивителен мир. Впервые за много лет я чувствовала лёгкость и ясность мыслей. И мне безумно нравилось это ощущение. 
Сама я из довольно-таки богатой и влиятельной семьи и удивить меня роскошью апартаментов крайне тяжело, но дом тёти Чонгука произвёл на меня очень сильное впечатление. Уверенна, даже самые привередливые критики оценили бы его по достоинству. Район, где жил Чон, состоял из двенадцати идентичных  двухэтажных апартаментов, со сверхмощной системой защиты, панорамными окнами и огромной парковкой. Несмотря на   то, что постройки находятся довольно близко друг к другу, они обеспечены высоким уровнем приватности, что предоставляло их обитателям максимум удобства и комфорта. Сам дом как снаружи, так и внутри окрашен в бело-бежевые тона, что добавляло атмосфере особого уюта.  На первом этаже расположены гигантских размеров гостиная, кухня, санузел и гостевая комната. На втором этаже комнаты Чонгука, Тэ, тётушки и дядюшки Чхве, а также ещё одна гостевая комната и в довершение ко всему, потрясающая терраса. В подвале находились домашний кинотеатр и библиотека. Библиотека семьи Чхве значительно уступает по размерам библиотеке в доме Розе, но всё же является не менее впечатляющей.
Как только мы с Чонгуком вошли в дом, нас вышла встречать тётушка Чхве и после долгих приветствий и расспросов о моём самочувствии отвела на кухню. Последний раз мы с Гуки ели утром, не считая мороженного, поэтому оба были очень голодны, а учуяв потрясающий аромат, исходивший от приготовленного тётей ттокпокки, и вовсе начали давиться собственной слюной. Первое время все ели молча, лишь изредка прося друг друга что-либо передать с другого конца стола. Однако ближе к концу трапезы, когда все уже более или менее насытились, беседа стала более оживлённой.
- Лиса, я много слышала о твоей маме, когда она была айдолом. Можешь немного рассказать о ней?
Этот вопрос застал меня врасплох, так как как я не особо любила распространяться о маме. Я редко говорила о ней, потому что эти разговоры всегда причиняли мне боль. Чонгук заметил, что я изменилась в лице от слов тётушки, и поспешил заступиться за меня, но я отдёрнула его.
- Нет Чонгук, всё нормально. Я расскажу. Моя мама была удивительным человеком, и наверное даже немного наивным. Видимо это передалось и мне тоже. Она верила в любовь с первого взгляда и всегда чего-то ждала. Она была очень популярна как в школе, так и в институте, но никогда никого к себе не подпускала, хоть и чувствовала себя одиноко. Когда её спрашивали почему, она просто отвечала: «это не мой человек». Она быстро завоевала любовь народа после дебюта, но бросила всё ради семьи. Я всегда хотела быть такой же, как моя мама. И до сих пор хочу. Наверное поэтому я посвятила свою жизнь танцам. Когда я танцую, я представляю, что она смотрит на меня и улыбается, и это предаёт мне сил. Ещё я помню, что мама очень вкусно готовила, несмотря на то, что до замужества даже близко к плите не подходила. Я пыталась научиться готовить как мама, но пережаренная картошка и сухой омлет – верх моего кулинарного мастерства. Чёрт, кажется, я немного увлеклась, извините.
- Нет-нет, Лиса, что ты! Слушать тебя, одно удовольствие. Ты так искренна, что время летит совсем незаметно. – тепло улыбнулась тётушка Чхве.
После ужина мы с ребятами помогли убрать со стола, после чего я и Чон помыли посуду. Хоть мы с Чонгуком не спали уже второй день, сна у нас не было ни в одном глазу, поэтому мы решили спуститься в подвал и посмотреть кино. Набрав побольше попкорна и захватив напитки, мы уселись за первый ряд и принялись спорить о том, что же посмотреть. Чон хотел включить Пилу, но я всей этой жути и крови терпеть не могу, мне ужаса и в реальной жизни хватает. Спустя полчаса ожесточённой дискуссии мы всё же пришли к соглашению, и решили посмотреть фильм «Гарри Поттер и философский камень». Для меня стало откровением, что Чон, как и я был поттероманом до мозга костей. И это не могло не радовать. Скрыв довольную ухмылку, я рьяно начала жевать солёный попкорн, запивая большим количеством диетической колы. Несмотря на то, что фильм был очень интересным, мы и половины не досмотрели, уснув, не дойдя до момента, где Гарри и Рон спасают Гермиону от тролля.