Baby's Breath

Часть 2.

Сердце в груди Бэкхена билось с сумасшедшей скоростью, пока он ждал ответа. Но даже через минуту трубку никто не поднял, что было странно, ведь Чанель всегда довольно быстро реагировал на звонки. Он не мог не слышать, потому что мобильный висел на шее, неужели его умственная способность была еще хуже, чем казалось? Бэкхен успокаивал себя только тем, что, возможно, Чанель прилег вздремнуть.

На самом деле, старший больше заботился о своей жизни, чем о жизни сводного брата. В конце концов, мама оторвет голову, скорее всего, именно ему, потому что она слишком лелеяла Чанеля, и Бэкхен искренне не понимал почему. Чанель то, Чанель се. «Купи Чанелю новую обувь!», «Приготовь Чанелю ужин!». Когда в жизни родителей появляется еще один ребенок – другой, старший, всегда чувствует скребущую внутри ревность.

– Тренер, я не смогу сегодня присутствовать на занятии, – после раздумья, Бэкхен все-таки отпросился.

Он прекрасно знал, что сезонный матч не за горами, и пропускать практику непозволительно, но сейчас вариантов не оставалось.

Парень добрался на автобусе до своей остановки, и побежал настолько быстро, насколько мог, затем неуклюже ворвался в собственную квартиру. Входная дверь, как он припоминал, была не заперта. Бэкхен слишком сильно нервничал, чтобы разуться, поэтому, бросив сумку на пол, поспешил в гостиную.

– Бэкхен, телефон! – Чанель отбросил блокнот с карандашом, и привстал, чтобы показать потухший экран мобильного.

Аккумулятор сел. Судя по тому, сколько раз младший нажимал кнопку включения, он даже не знал, что техника работает на электричестве. Для Чанеля весь мир был упрощен. Телефон – просто странное чудесное устройство, которой связывает его с Бэкхеном одним лишь нажатием на циферку.

– Неудивительно, что он разрядился. Ты, глупый, звонил мне не меньше ста раз, – старший нахмурился и снял веревочку с шеи Чанеля (пришлось встать на носочки, ведь его брат был очень высоким), – я же сказал звонить только в чрезвычайных ситуациях.

Чанель молча уселся на пол снова, взял блокнот, страницы которого были исписаны различными короткими предложениями. Словно ребенок он учился читать и писать, но все равно не мог воспроизвести на бумаге даже собственное имя, не повторив его не менее десяти раз. Младший улегся на живот и, взяв в руку карандаш, посмотрел на Бэкхена в ожидании.