Легкомысленные - Лиза, Ира. 1 ЧАСТЬ

Глава-80

Наши возобновленные отношения начали развиваться темпами столь черепашьими, что я и помыслить не могла о таком, когда речь шла о Лизе. Я осталась жить с сестрой в нашей квартире. Таня восторженно твердила на каждом углу, что буквально «швырнула» нас друг другу в объятия. Лиза жила в своем доме одна, так и не обзаведясь новым соседом. Наше первое официальное свидание состоялось в ближайший воскресный вечер, когда мы обе оказались свободны. Мы отправились ужинать. Встретив меня у моей двери, Лиза взяла меня за руку, а в конце свидания, проводив до дома, поцеловала в щеку. Вечер оказался до того целомудренным, что я была чуть ли не в шоке. Но чувства кипели, пусть даже наш телесный контакт и свелся к минимуму. Мы обе были горазды на взгляды и глуповатые улыбки. Потом она снова пригласила меня на танцы. С нами отправилась целая компания: моя сестрица, получавшая колоссальное удовольствие от подзатыльников, которыми то и дело награждала Лизу за ложь об их совместной ночи, – и я ни разу не возразила ей, наклеивая на лицо улыбку, Дженни со своей соседкой Рейчел и, конечно, рок-группа в полном составе. Я улыбнулась, увидев, как залился краской застенчивый Мэтт, когда его светлые глаза оценили экзотическую красоту тихой Рейчел. Большую часть вечера они просидели в укромном уголке вместе. Мы же все сошлись на многолюдном танцполе и отплясывали в основном скопом. Лиза не позволяла себе ничего нескромного, помимо медляка, во время которого держала меня за талию так, что пальцы лежали строго на моей пояснице и не спускались ниже. Улыбнувшись ее сдержанности, я осторожно положила голову ей на плечо, решив проявить ту же скромность. Лениво и удовлетворенно я наблюдала за Таней и Гриффином, излишне щедрыми на похабные речи, затем быстро переключила внимание на Эвана и Дженни, у которых тоже наступил интимный момент. Я толкнула Лизу в плечо, и она с улыбкой опустила на меня взгляд. Дернув головой, я указала в сторону, где те танцевали щекой к щеке: Дженни мечтательно взирала на Эвана, а тот забавлялся длинной прядью ее золотых волос. Лиза вновь посмотрела на меня и пожала плечами, а на ее прекрасном лице сверкнула улыбка. После этого я уже не могла следить за Дженни: ее колдовские глаза поймали меня в капкан. Она не целовала меня до третьего свидания, когда мы отправились на романтическую комедию, и Лиза бушевала, не желая ее смотреть. Но это был стандартный ритуал ухаживания, и я заставила ее пойти. В конце фильма я заметила в ее глазах слезы. Затем она проводила меня до двери и вежливо осведомилась: можно ли? Я улыбнулась ее попытке выглядеть "скромным джентльменом" и ответила согласием. Она было собралась ограничиться быстрым клевком, но я обхватила ее за шею и притянула к себе для поцелуя, после которого мы обе задохнулись. Да, в общении с Лизой самообладание никогда не было моей сильной стороной, а она, как справедливо заметила моя сестра, жгла горячее всех… В общем, вы понимаете. Иногда она встречала меня после занятий, и мы говорили о моих новых курсах. К несчастью, теперь мне приходилось учиться вместе с Кэнди, и если на первых порах это оскорбляло и бесило, то теперь, когда мы с Лизой строили нормальные отношения, я обнаружила, что ни на йоту не переживаю на ее счет. Ладно – мне, может быть, и нравилось наблюдать тень ревности на ее лице, когда я целовала Лизу на пороге, но это было все, что я испытывала к ней. Лиза же ее полностью игнорировала. С наступлением теплых дней мы часто устраивали ланч в парке. Лиза не была великим кулинаром, как, признаться, и я, но она делала сэндвичи, и мы ели их под здоровенным деревом, привалившись к его стволу и сплетя ноги, – довольные, расслабленные и чувствующие себя так, будто иначе и не бывало. В конце концов я уволилась с новой работы и вернулась к старому графику в «Пите». Меня заменяла Эмили из дневной смены, которая была более чем рада взять свои прежние часы. Она якобы не выносила пьяных придурков, которые набивались в бар на выходных, но у меня сложилось впечатление, что ей досаждал только один такой идиот. Тот самый, что продолжал перепихиваться с моей сестрой, хотя оба они были не слишком моногамны. Сестра нет-нет да привечала других гостей, тогда как Гриффин без умолку распространялся о своих отталкивающих победах, а я всячески старалась не слушать эти байки. Что бы между ними ни происходило, это было как минимум по взаимной договоренности. В баре уже давно перестали судачить о дурном любовном треугольнике, хотя в первые дни я ощущала на себе отчетливо вопросительные взгляды. Большинство, похоже, поверило, что наши с Лизой травмы были нанесены шпаной и грабителями, но кое-кто посматривал на меня оценивающе, и я задумывалась, не вычислили эти люди правду. Однако сам роман замять не удалось. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы сложить воедино отъезд Саши из страны, мой уход из бара и раздраженное, угрюмое поведение Лизы после моего исчезновения, большинство постоянных посетителей сделало правильные выводы. Те же, кто так и не сообразил, что происходит, уразумели всё после вечера, когда я появилась в «Пите» и мы с Лизой улаживали дела в коридоре. А если и этого было мало – лично мне кажется, что не дошло пока только до Гриффина, – то поцелуи, которыми награждала меня Лиза всякий раз, когда фланировала по бару, становились откровенным палевом. Когда переглядывания и перешептывания прекратились, возвращение в «Пит» оказало на меня целительное воздействие, особенно благодаря выступлениям группы. Лиза исполняла свою прочувствованную песню, неизменно обращаясь прямо ко мне, и это всегда доводило меня до слез. Если слова могли бы ласкать, то она любила меня всякий раз, когда пела ее. Кое-кто из девиц в первом ряду танцпола сходил от нее с ума, очевидно воображая себя предметом ее страсти. Бывало, что некоторые теряли голову и чересчур активно липли к ней после концерта, а я улыбалась, когда она вежливо осаживала их и не давала атаковать свое тело губами. Я испытывала уколы ревности, но ее сердце принадлежало мне, и я не сомневалась в этом. Да и как я могла после того, как она сделала себе татуировку? О, эта татуировка… Я часто ее рассматривала. Едва наши отношения продвинулись до стадии, на которой Лиза стала обнажаться, я долго не давала ей надеть футболку и водила по буквам пальцем, когда мы целовались на ее диване. Я вызвалась начертать на себе ее имя, но она заладила, что цепочки, которую я никогда не снимала, вполне достаточно, а моя «девственная» кожа безупречна в ее первозданной чистоте. При этих словах я отчаянно покраснела, но не могла оторваться от надписи, которую она обрела, пока мы были врозь. Зная ее биографию, я думала, что она отыщет утешение в ораве готовых на все девиц, но этого не случилось. Лиза нашла его во мне, в моем имени на своей коже. Я не могла остаться равнодушной к болезненной красоте ее поступка. Она поведала, что наколола это имя вечером накануне отлета Саши. Она решилась на это в тот день, когда Саша с Таней вывезли из ее дома все мои пожитки, потому что хотела, чтобы я была поблизости, так как всегда нуждалась в этом. Я и не представляла, каким красивым могло быть мое имя, однако мало что в мире было столь же прекрасно, сколь эти чернильные завитки на груди Лизы. Ну, разве что ее улыбка… или волосы… или полные обожания глаза… или ее сердце… Однажды вечером Лиза призналась, что продолжает поддерживать связь с Сашей. Это меня потрясло. Я думала, что они простились в аэропорту раз и навсегда. Лиза же сообщила мне, что после отлета Саши она ежедневно звонила его родителям. В итоге эта настойчивость принесла плоды, и Сашу позвали к телефону. Им было особо нечего сказать друг другу, но только поначалу, и Лиза не оставляла попыток. Их отношения не слишком продвинулись, пока Лиза не заявила, что мы не были парой. Саша ни разу не спросил меня о Лизе напрямик, а я помалкивала, не желая касаться столь болезненной темы при обоюдных стараниях остаться друзьями. Он полагал, что мы сошлись мгновенно, как только его не стало, и был потрясен, когда Лиза растолковала ему, что этого не произошло. И самым невероятным было то, что он назвал Лизу идиоткой, раз та отпустила меня. Я разинула рот, когда Лиза поделилась со мной этим обстоятельством. В разговоре, состоявшемся через несколько дней, Саша все подтвердил. Он сказал, что если мы с Лизой не будем вместе, то все случившееся окажется напрасной тратой времени и сил. Я рассмеялась и ответила, что он слишком добр. Саша со смехом согласился. Он был счастлив. Он делал крупные успехи на работе и уже стоял в очереди на повышение. Его личная жизнь тоже налаживалась, и Эбби быстро превращалась из случайной подружки в нечто большее. Меня это чуть уязвило – на несколько секунд, – после чего я искренне порадовалась за него. Он заслужил. Моя же личная жизнь тоже развивалась замечательно. Лиза и впрямь проявила себя "непревзойденным кавалером": похоже, она была в восторге от болезненно медленного углубления нашей связи. По сути, ее целью стало доводить меня до грани экстаза и преспокойно заявлять, что нам лучше притормозить. Эта девочка всегда любила дразниться. Но взгляд ее чаще хранил беззаботность, а улыбка была непринужденной. Нельзя сказать, что все у нас протекало безоблачно и гладко. Иногда возникали размолвки. Обычно они начинались с той или иной девицы, с которой некогда переспала Лиза. Одна даже постучалась в дверь, будучи одета в длинный плащ, который не стала застегивать, – и я покраснела как свекла при виде ее скудного бельишка. Эта мегера заявилась, когда я заглянула к Лизе перед работой. Она быстро выставила ее, но я ничего не могла поделать: микроскопическая часть меня задалась вопросом, как поступила бы Лиза, окажись она одна, и было ли явление полуголых женщин к ней на порог обычным делом. Я не сомневалась в ее любви, но была всего-навсего человеком – заурядным созданием, которое выглядело крайне блекло при своей девушке-Адонисе, а эта особа была исключительно красива и пышна. И это лишь один эпизод. Были и другие. Ее девицы плелись за ней в бар, а то и ко мне в университет, пытаясь восстановить их «отношения». Лиза неизменно заворачивала их и клялась мне, что они ничего для нее не значили, – она даже не помнила их имен, от чего мне лучше не становилось. В глубине моей души жила неуверенность, и я страдала. В наших «беседах» вскрывались и сомнения Лизы насчет моего искреннего желания быть с ней и окончательного разрыва с Сашей. Лиза все еще чувствовала себя вторым номером. Я снова и снова твердила ей обратное. Мы всячески убеждали друг друга в обоюдной верности, однако память о том, что твоя пара бросила любимого человека, сама по себе способствует неуверенности, пусть даже этот человек был брошен ради тебя. И нам обоим приходилось учитывать наше прошлое и близость с кем-то еще на фоне любви друг к другу. Наш слух впитал происходившее, а я однажды имела удовольствие и лицезреть Лизу в момент любовных утех, и нам не всегда удавалось справиться с этими воспоминаниями. Был случай, когда Лиза даже разоралась на меня за то, что я спала с Сашей после долгого страстного дня наедине с ней самой. Она чувствовала себя преданной и признавалась в неимоверном страдании по этому поводу, – в этом и крылась основная причина, по которой она решила уехать в тот судьбоносный вечер. В ней накопилось много негодования из-за моей близости с Сашей, особенно когда я переспала с тем сразу после нее в день, который виделся идеальным. Она буквально вопила о своей боли. Но чуть ли не сразу раскаялась в своих криках и схватилась за голову. Поупиравшись, Лиза в конечном счете позволила себя обнять, и я без устали нашептывала извинения, покуда она роняла слезы. Мы нанесли друг другу глубочайшие раны, но задались целью не поддаваться ни горю, ни гневу. Мы все проговаривали, пусть даже это означало двухчасовое переливание из пустого в порожнее, как вышло однажды на парковке «Пита», после того как я слезно и совершенно непредумышленно высказалась о ее групповушке, на что она ответила байкой, мол, видела, как я сбегаю из клуба с Сашей, и знала, ради чего и с кем в голове. Но мы и это проработали и продолжали разборы полетов. На все эти перипетии ушло какое-то время, но в итоге мы установили равновесие между дружбой, любовью и страстью. Лиза обнимала меня всякий раз, как заходила в «Пит», и самозабвенно целовала после каждого выступления, смущая и восхищая меня. Она была поблизости, но не мешала мне дышать и создавала мне личное пространство, не отдаляясь. Дженни неоднократно повторяла, что мы чудесная пара и что она никогда не видела, чтобы Лиза вела себя с кем-то так же, как со мной. Я верила, благо она знала, о чем говорила, ведь она была знакома с ней давно и вдоволь насмотрелась на ее выходки. Она не уставала удивляться ее внезапно открывшейся способности быть однолюбом. Еще она вовсю закрутила с Эваном, и я слегка удивилась, когда по полной программе застукала их в подсобке. Эван покраснел так же густо, как было с ним, когда он застукал меня. Но Дженни рассмеялась точь-в-точь как Лиза. Смутившись, но улыбаясь во весь рот при виде их воркотни, я быстро закрыла дверь и побежала рассказать все Лизе. Та покачала головой и со смехом сообщила, что Мэтт продолжал потихоньку окучивать Рейчел. Похоже было, что «Чудилы» переходили к оседлой жизни. Однажды, когда Лиза упоенно поцеловала меня, Таня, следившая за нами, сидя за столом группы, заявила, что завидует нашей близости, и метнула в Гриффина, витавшего в облаках, многозначительный взгляд, который тот полностью проигнорировал. Мне оставалось лишь гадать, удастся ли моей сестрице приручить этого конкретного «чудилу», – возможно, они дрессировали друг друга. Когда же на следующий вечер Гриффин прищучил за мягкое место какую-то девицу, а сестра привела домой – клянусь! – модель Кельвина Кляйна, я решила, что, может быть, и нет. Мне было все равно. У меня была девушка, а у нее была я. На все про все ушло еще три месяца, но в итоге она получила меня целиком. По совпадению наша первая законная близость пришлась на годовщину того дня, когда я впервые увидела выступление Лизы в баре «У Пита». Мы взяли свое, наслаждаясь каждым мигом и каждым ощущением. Раздевая меня и раздеваясь сама, она негромко пела свою песню низким, хриплым, исполненным чувства голосом. Все это время я старалась не расплакаться. Когда настал черед долгого проигрыша, а ен священнодействия над моим телом набрали обороты, оставшаяся часть песни была мгновенно забыта, и очень скоро выяснилось, что полугодовые разлука и сдержанность нисколько не остудили наш пыл. Если на то пошло, ожидание даже обогатило его и наполнило бóльшим смыслом. Она воплотила в себе решительно все. Наше воссоединение было неистовым и чувственным, как многое между нами. Мы занимались любовью, и Лиза нашептывала мне признания – как я красива, как она соскучилась, как нуждалась во мне, насколько была опустошена, как сильно меня любила. Я же лишилась дара речи и не могла ответить, что испытываю то же самое. Ее голос околдовал меня. Затем Лиза произнесла нечто душераздирающее. – Не уходи… Я не хочу быть одна. – В глазах у нее действительно стояли слезы. – Я больше не хочу оставаться одна. При всей насыщенности моих чувств я уловила волны одиночества, исходившие от нее. Наши тела продолжали двигаться. Не останавливаясь, я заключила ее лицо в ладони. – Я не уйду. Никогда… Обезумев, я поцеловала ее, стремясь успокоить, и она перевернулась вместе со мною на бок – мы оставались лицом к лицу, не прерывая любовного ритма. Глаза Лизы повлажнели настолько, что слезы готовы были хлынуть ручьем, и она прикрыла их. Ее рука снялась с моего бедра и легла на бок, прижимая меня теснее, как будто ей не хватало близости. – Не хочу быть без тебя, – прошептала она. – Но я же здесь, Лиза. – Взяв ее за руку, я приложила ее к моему колотившемуся сердцу. – Я с тобой… Я рядом. Мои глаза тоже стали влажными, и я, переполненная чувствами, сомкнула веки. Я снова поцеловала ее, и она оставила руку лежать на моем сердце, как будто боялась, что, если отнимет ее, я вдруг перестану быть реальной. Свою я положила прямо на ее татуировку, и мы ловили биение жизни друг в друге. Открыв глаза, я принялась всматриваться в ее лицо. Вкупе с трепетом моего сердца это чуть успокоило Лизу, но век она не подняла. Изучая ее, наблюдая за страстью и удовольствием, сквозь которые на ее лице временами проступала боль, я затерялась в этом мгновении. Устойчивый ритм ускорился вместе с дыханием, и я мягко поцеловала Лизу, когда сама задышала чаще под ее тихие стоны. Я видела, что она близка к финалу, но была до того загипнотизирована зрелищем, что почти позабыла о потрясающих метаморфозах, происходивших в моем существе. У меня не получалось сосредоточиться ни на чем, кроме лица Лизы и боли в ее голосе. Лишь очутившись на самой грани, она распахнула глаза, убрала ладонь с сердца и положил ее мне на щеку. – Пожалуйста, – прошептала она настойчиво. – Ира, я уже на пределе. – Втянув сквозь зубы воздух, она негромко застонала. – Я не хочу… в одиночку. Ее глаза продолжали блестеть, как будто в любую секунду из них могла выкатиться тяжелая слеза, и мои моментально вновь увлажнились в ответ. – Я здесь, Лиза. Ты не одна… Ты больше не одинока. С того, что я делала с ней, мое внимание переключилось на то, что она делала со мной. Этого хватило, чтобы я взорвалась. Вцепившись в Лизу что было мочи, я полностью раскрылась, не утаив ничего и явив ей всю глубину моего единения с ней. Она отпустила тормоза и кончила вместе со мной. Затем, когда мы рухнули без сил, наши взгляды сошлись, и мы синхронно перестали дышать, прекратили издавать звуки, безмолвно переживая нечто неимоверно глубокое вместе. Нас охватило пламя, и наши губы слились – сперва исступленно, в глубоких и упоенных поцелуях, а после перешли к легчайшим ласкательным прикосновениям, как только огонь сменился тлеющими углями, готовыми в нужный момент разгореться. Лиза сменила позу, но мы остались лицом к лицу. Она обвила меня руками и крепко прижала к себе. С очередным ласковым поцелуем она прошептала: «Спасибо». Я вспыхнула, но крепко вцепилась в нее. Она уткнулась в изгиб моей шеи, покрутила головой и тихо проговорила: – Прости. Я отстранилась, и она нехотя подняла голову, чтобы взглянуть на меня. Вид у нее был довольный, хотя и несколько пристыженный. – Я не хотела… Веду себя как дура. Встряхнув головой, она глянула вниз, и у меня вырвался смешок при воспоминании, что нечто подобное я ей уже предъявляла. – Можно заверить тебя в обратном? В ответ на это Лиза мягко улыбнулась, а затем слегка нахмурилась: – Просто много воды утекло, и я одно время считала, что мы никогда… – Она повела плечами, так как слова давались ей нелегко. – По-моему, я чуточку перекипела, вот и прошу прощения. Она вскинула на меня взор, и на лице ее изобразилась милейшая гримаса. – Я не хотела забываться. Это просто… позор. – Тебе совершенно нечего стыдиться. Губы Лизы тронула слабая коварная улыбка, и я покраснела из-за ее толкования моих слов. Издав смешок, я взъерошила ей волосы и приникла к ней в долгом поцелуе. Отстранившись, погладила ее по щеке и сказала, вложив в свои слова все умение утешать: – Ты не должна даже думать об этом и тем более извиняться за признания в подлинных чувствах или страхах. Мы передвинулись так, чтобы я легла на спину, а она очутилась сверху, и наши ноги сплелись. Я взяла в руки ее лицо. Лиза довольно сияла. – Ничего от меня не скрывай. Я хочу знать… Хочу понимать, что ты чувствуешь, даже если тебе кажется, будто в этом нет нужды, даже когда тебе трудно сказать. Она отвела глаза, и я бережно разворачивала ее, пока наши взгляды снова не встретились. – Я люблю тебя. Я не собираюсь никуда уходить. Она кивнула и обмякла на мне, подсунув под меня свои руки и уткнувшись лбом в мою шею. Я вздохнула и запустила пальцы в ее волосы, время от времени целуя ее в макушку, а она отзывалась вздохами и стискивала меня крепче. И вот ночь, когда мы впервые спали вместе в прямом и переносном смыслах, завершилась тем, что я держала в объятиях и баюкала ее. И в этом я усмотрела некую глубинную эмоциональную связь. Мои пальцы шерстили ее гриву, и Лиза медленно проваливалась в сон, не ослабляя хватки, а я поняла, что она никогда ее не ослабит. Наша любовь, в равной мере незапланированная и нежданная и тем подтверждавшая мои о ней представления, бесповоротно обожгла нас обоих до самой сути. Она не умрет. Она не сменится новой. Наверное, она не будет легкой… Но все же она будет всегда. И сон, сморивший меня, принес с собой истинное умиротворение.
________________________
Конец...
________________________
Спасибо, за то, что читали наш фф и за комментарии, было очень интересно и приятно их читать) хых🙂
________________________
Тут тоже ждём комментарии) Как вам конец и фф?💜🦈