Быть счастливым очень легко, пока в один прекрасный день не узнаешь, что твоя жизнь тебе не принадлежит. Что твоё имя на самом деле не твоё. Что твой, казалось бы, любящий и любимый супруг тоже вовсе не твой. Что даже лицо не твоё. И что попытка узн...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Квартира встретила темнотой и тишиной, буквально ударившей в уши, едва Койю приложил электронную карту к замку и вошёл в холл. Тяжело вздохнув, омега стянул с рук тонкие кожаные перчатки, небрежно швырнул их на небольшую полку поблизости и вяло хлопнул в ладоши. Под потолком вспыхнула плоская яркая лампа, заливая помещение беловатым светом; Койю прищурился и потянулся к пуговицам на пальто. Он уже привык к тому, что чаще всего, возвращаясь вечером, застаёт пустую квартиру. Слуги обычно в такое время уже уходили, а Таканори редко приезжал домой раньше десяти часов вечера. Обычно Койю на это только горестно вздыхал, но бывали и такие моменты, когда ему становилось всерьёз тоскливо, он даже начинал подумывать о том, чтобы завести питомца, лишь бы не было так одиноко.
Он стянул пальто, перебрасывая его через руку, вдохнул и замер: нос вдруг уловил отчётливый аромат горьковатого парфюма. И омега удивился, что не почувствовал его сразу.
— Така! — обрадованно вскрикнул Койю. — Ты уже дома?
Ответа не послышалось. Побыстрее запихнув верхнюю одежду в шкаф и стянув узкие ботильоны, Койю толкнул в стороны раздвижные двери и пошёл по длинному коридору, заглядывая во все помещения, что попадались на пути. Спальня оказалась пуста, на кухне и в гостиной тоже никого не было, оставался лишь кабинет. Остановившись перед дверью, Койю приподнял руку и осторожно постучал кулаком по створке. И вновь тишина. Омега недовольно нахмурился и надавил ладонью на холодную железную ручку.
— Я вхожу.
В кабинете было темно, лишь над письменным столом мерцали компьютерные мониторы, на которых быстро-быстро мелькали какие-то картинки и цифры. Таканори, одетый в синий бархатный костюм, сидел в кожаном кресле перед ними и сосредоточенно чиркал ручкой по лежащему перед ним большому листу бумаги; он настолько погрузился в процесс, что, похоже, ничего вокруг не видел и не слышал. Ему было свойственно порой впадать в такое состояние — увлёкшись, Таканори был способен начисто игнорировать всё происходящее вокруг.
