Друг

Глава 3

  Лучи солнца освещают рабочий стол через единственное в комнате окно. Неравномерные светлые линии падают поперёк книги и мешают чтению, отражаясь от белых страниц. Уже 8:43. Завтрак почти закончился, а Дженифер всё ещё спит. Элис выключила будильник вечером. В наказание соседке за то, что та рассказывает своим друзьям всякую чушь. Хант откладывает книгу на край стола и берёт телефон. Лента новостей в одной из закрытых групп радует новым заголовком о преступлении.
  " Вчера вечером в собственном доме был убит молодой парень. На фотографиях видно, что голова лежит отдельно от тела, живот выпотрошен и набит конфетти. Ещё более ужасным преступление делает то, что следов взлома или какого-либо проникновения не обнаружено. Полиция пока отказывается комментировать..."
  Бедный парень. У него была вся жизнь впереди. Но больше это не имеет значения. Он мёртв. Интересно, он кричал от боли? Или пытался быть стойким и храбрым? Хотя, что за глупости? Конечно, он кричал. Кричал, плакал, захлёбываясь собственными слезами, и молил о пощаде. Обещал сделать всё что угодно, клялся в своей чистоте и невиновности. Как и все остальные. Такие же случайные жертвы. Но убийце было плевать. Он просто хотел повеселиться. Нет ему дела до ваших обещаний, клятв и добрых дел. Вам страшно, вы чувствуете боль. И он это знает. Знает и получает от этого удовольствие. Ему весело видеть скорчившиеся лица и слышать надрывающиеся крики.
  Элис кладёт телефон в карман и достаёт виноградный леденец. Обёртка летит в мусорное ведро. Тихо прикрыв дверь, чтобы не разбудить Дженифер, Элис направляется в холл, где находится большинство детей, ждущих новоиспеченных родителей. Из приоткрытой двери кабинета директрисы слышатся взволнованные голоса.
– Какая трагедия. Надеюсь, никто из детей не узнает о случившемся, – высокая шатенка потёрла морщинистый лоб.
– Мисс Смит, это может быть опасно для приюта? Всё же тот юноша общался со многими ребятами, – маленькая женщина в очках прикрывает рот ладонью и смотрит с таким вселенским страхом. Элис думает, что та больше боится не за детей, а за себя.
– Мы не можем этого знать. Для нас самое главное, чтобы об этом не узнали дети, иначе у нас могут быть серьёзные проблемы, – Мисс Смит, серьёзные проблемы у вас начались, когда вы разрешили подросткам выходить за территорию приюта. А это происшествие может обернуться для вас катастрофой. Как думаете, что будет, если такое случится с одним из сирот? Как вы будете объяснять это полиции, ФБР и властям? Продолжите ли вы занимать должность директора? Это вряд ли. Так что будьте внимательны, над этим несчастным приютом давно нависает серьёзная опасность.
  Хант отходит от дверного проёма, пока её не заметили и спускается в холл. По лестнице бегают дети, на диванах в центре помещения расположились подростки, о чём-то громко споря. Элис хочет занять самый дальний диван у окна, но её окликает знакомый голос.
– Фантазёрка! – в зелёных глазах так и плещется желание над кем-нибудь поиздеваться, а конкретно - над Элис. – Мы вчера недоговорили. Не думай, что я так просто от тебя отстану. Говори, откуда у тебя лишние деньги?
  Слишком близко. Элис может почувствовать его дыхание и ужасный запах изо рта.
  – Тебя это не касается.
  –М? Почему это? Стыдно признаться? – губы кривятся в неровной ухмылке, азарт растёт с каждым словом. – Ну же, нам всем интересно, – Элис чувствует нарастающее раздражение. – По мужикам бегаешь, зарабатываешь? Шлюха.
  Резкий удар кулаком был неожиданностью. Парень отшатывается, трёт щёку и переводит рассерженный взгляд на девушку. В тёмных глазах нет ничего, кроме ярости. Это обычная реакция человека на оскорбления, так люди защищают своё достоинство. Они атакуют, начинается драка. Но эта драка будет нечестной. У Элис есть преимущество. Хант замахивается для второго удара, но шатен уклоняется и бьёт её в живот. Девушка чуть отшатывается, но не корчится, не шипит от боли. Лишь недовольно скалится и бьёт в ответ. Она хочет сделать ему больно, хочет его унизить, втоптать в грязь, как бесполезную тряпку, как сломанную куклу. Она хочет, чтобы он её боялся. Чтобы все боялись. Это не так трудно, на самом деле. Стоит только надавить посильней, причинить боль, и они сами будут ползать у ваших ног. Элис бьёт в живот, в рёбра, в челюсть. Она делает это быстро, не обращая внимания на собственные увечья. Она их не чувствует. Она знает, синяки не будут ныть, царапины не будет жечь. Никогда.
– Прекратите! – потасовку прерывает одна из воспитателей. – Что вы устроили? Вам больше заняться нечем? – Элис осматривает своего противника. Не самый прекрасный образ. Губа разбита и уже начинает опухать, царапины на щеке и шее, под глазом красное пятно. Скоро оно потемнеет и превратится в большой фиолетовый синяк. Сам парень заходится в одышке и потирает избитые рёбра и живот. Что ж, оно того стоило. – Вы сейчас же пойдёте к мисс Смит и объясните своё ужасное поведение!

  Хорошо знакомый кабинет директрисы не вызывает приятных эмоций. Не вызывал ни разу за девять лет. Здесь слишком ярко, слишком мило, слишком приторно и в целом - безвкусно. На столом сидит мисс Смит, с боку от неё, прижимая пакет со льдом, Питер, напротив - хмурящаяся от яркого цвета обоев Элис.
– Может, всё-таки расскажите, что произошло? – женщина переводит взгляд с одного подростка на другого. Интересно, у неё есть какие-либо предположения? Хотя бы на этот раз?
– Я просто задал ей пару вопросов, а она на меня с кулаками полезла, – отвратительная ложь. Люди так любят врать, лишь бы самим не попасть в неприятности.
– Он врёт, – тихий голос обращает на себя внимание директрисы. – Я не хотела драться.
– Не слушайте её!
– Помолчи, Питер! – громкое замечание и тяжёлый удар по столу заставляют шатена вздрогнуть. – Тогда почему ты всё же подралась с ним?
  Элис не любит беспричинные оскорбления. Она не любит, когда люди делают ей замечания, когда сами ни в чём не разбираются. И уж тем более, она ненавидит оскорбления своей чести.
– Он назвал меня шлюхой, – Хант переводит взгляд на парня. Он сконфужен, поза напряжена, голова опущена.
– Питер, это правда? – мисс Смит смотрит выжидающе, руки сжимаются в кулаки.
-Д-да. Но она откуда-то берёт лишние деньги! – как подло, переводить стрелки, лишь бы отвести от себя внимание.
– Это не повод так её оскорблять! Ещё одна такая выходка, и ты будешь наказан, – Элис знает эти наказания. Запрет выходить из комнаты или уборка в кладовых – не так уж страшно. – Свободен, – Питер уходит. Элис всё смотрит в окно, от отвратительных цветастых обоев начинает мутить. – Элис, так больше не может продолжаться. Почему ты постоянно окащываешься зачинщиком драк? – женщина трёт виски и тяжело вздыхает. – Ты же сама понимаешь, что выйдешь из них победителем. Но ведь не все такие же, как ты! Они же всё чувствуют!
– Я понимаю. Простите меня, – ей плевать на эти пустые речи. Да, она прекрасно понимает, что им больно. Она понимает. И довольствуется этим.
– Насчёт лишних денег. Я знаю, что это правда. Скажи, откуда ты их берешь? Ты же их не воруешь? – снова выжидающий взгляд. Она будто испытывает девушку на прочность.
– Мне друг даёт их.
– Друг значит. Я надеюсь, он настоящий?
– Да. Он живёт в соседнем районе. Он знает, что я из приюта, поэтому помогает мне деньгами, – несколько секунд молчания. Что она сделает? Запретит девушке выходить за территорию приюта? Или отберёт деньги?
– Ладно, раз уж так. Можешь идти. Мне больше не о чем тебя допрашивать.
  Элис выходит, аккуратно закрыв дверь. Как же легко люди ведутся на ложь. Они даже не замечают, что собеседник говорит полную чушь и охотно верят. Верят во всё. Во всё подряд. Элис достаёт из кармана вишнёвый леденец.
– Конечно, мой друг настоящий.