Всё в порядке

Признания

Каждый год в каждом человеке что-то да меняется. Не важно, девяносто ему лет или пять. В следующем году нечто в его разуме чуть поменяется... Люди такие непостоянные, верно? Делают одно вчера, творят другое завтра. Даже в просто сексе, который до этого был продуман до мельчаешей мелочи, что-то изменится во время процесса. Это даже не зависит от партнёра, на котором нужно было столь продуманную идею "испытывать", нет. Просто в один момент захочется чего-нибудь добавить или убрать... Может, потому секс доставляет такое удовольствие? Непредсказуемо, горячо и красиво... Пожалуй, это самое лучшее, что есть на свете.

В Рюноске тоже нечто каждый год меняется. В десять годиков шугается каждого шороха. В одиннадцать боится, что накажут за раны. В двенадцать остерегается изнасилования. В тринадцать плачет, однако почти без сопротивления отдаёт свою девственность. В четырнадцать уходит в музыку. В пятнадцать, как сучка, стонет под своим убийцей и скрывает от него что-то важное. А в шестнадцать... Продолжает хранить секреты и начинает интересоваться модой. Да-да, модой. Причём не мужской, а женской. Конечно, не той, где шлюшки показывают всё, что можно и нельзя, в откровенных нарядах... Просто ему нравятся блузки, колготочки, чокеры... Ещё подсел на обувь с толстой подошвой... Вот нахера она ему дома? А ведь правда носит, ходит в них по квартире. Придурошный... Зато реально охуенный в таком обличии. Ходячий секс. «Бери и трахай, Осаму, я же вижу, что у тебя уже стоит»... Хотелось бы Дазаю услышать эти слова из этих сладких уст.

За год получилось этого стильного мальчика ещё и откормить. Не идеально, но кости зато из кожи не лезут. Но они оба знают, что старший больше возбуждался от прошлогодней версии. Однако ему не хотелось видеть настолько слабого здоровьем подростка и голодные обмороки.

Хотя, сложно назвать то, чем они занимались, нормальным питанием. Скорее, «слёзы, крики, истерики и ссоры, зато вес немного набирает". К слову, всё обходилось без насилия. Конечно, приходилось заставлять, но парень никогда не бил своего мальчика. Вообще не бил. Целый год был с ним аккуратен и нежен, хоть иногда и приходилось становиться более жёстким.

Однако младший всё ещё боится его.

Не смотря на это, попыток сбежать больше не было. Рюноске даже не смотрел в сторону двери. Боялся до мурашек, но сам прижимался к старшему. Да, сам обнимал, сам целовал, сам потирался своим пахом о чужой, сам начинал разговор... Словно пытался побороть свой страх.