I
Шла уже вторая половина сентября и прошло полгода с начала встречи моей с Авдотьей. Мы с Фёдором до сих пор дружили с ней...
Вечер последнего буднего дня перед выходными. Хотя была середина сентября — погода вела себя, будто осень и не начиналась. Светило мягкое солнце, а лёгкий ветерок, душный, жаркий, дул прямиком с южной стороны. Успели сбросить с себя мелкие листики деревья, словно от неверия такой хорошей погоде и в предчувствии о надвигавшихся морозах. Листья в свою очередь засушились и начинали водить хороводы на асфальте. Мы с Авдотьей собрались в этот тёплый вечер в одно из самых прекрасных мест в области Петербурга — в гору Орехову. Огромный амфитеатр, на сцене коего распустился лес с массивными ветвистыми ивами и с попадавшимися болотистыми почвами. По середине него разбилось небольшое озеро. В этом году на склоне горы, возле леса колышется нескошенная годами высокая трава по колено, и только иногда, появляется пустырь. Вдалеке по горизонту виднеются высокоэтажные дома и другие здания; слева, внизу на склоне, летом в сухую погоду сидят частенько люди преклонного возраста с мангалом из которого то и дело выходил клубами синий дым от углей. Зимой на склоне дети с безбашенными родителями затевают частенько катание на санках и снегопадах, не смотря на запрещающий знак.
И мы с Авдотьей решили посидеть на склоне Ореховой горы, который открывал шикарный вид на виднеющийся вдалеке город и нетронутую никем природу области Петербурга.
Как только мы пришли туда, и в первый раз увидели это чудное место, голова легонько закружилась от того, что мы стояли чуть ли ни на самом возвышении, по сравнению с лесом.
— Ах, какая красота! — воскликнула Авдотья.
— О, да! — ответил я.
Мы расположились на необычайно удачливом месте под берёзой, на коем трава была несколько примятой. Расстелили мягкий плед и уселись вдвоём наедине. Небесный оттенок был светлее обычного, где-то вдалеке раздавались голоса таких же гостей природы, как и мы. Разговоры не вязались, и кое-как уныло текли из наших уст. Хотя Авдотья разбавляла тишину своими рассказами обо всём на свете, я ощутил мимолётно робость и смятенье в таком необычном уединении с ней.
— Авдоть, а помнишь ли ты самое начало времён наших с тобой? — спросил я от скуки. Я часто вспоминал прошлое, дабы разрядить нелепую обстановку.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
сборник "Кухонные философы"
Teen Fiction«Кухонными философами» были мы с вами все! И кто скажет «нет» - тот просто не помнит себя подростком, давно забыл как только-только входил в мир, размышлял над своим значением в обществе, как переживал первую любовь, интриги и скандалы, связанные с...
